Люди, набравшие больше баллов в шкале «BAS: Реактивность на стимулы награды» склонны проявлять много положительных эмоций и активизироваться, если ситуация обещает какую-то награду или исполнение их желания. Те, у кого много баллов в категории «BAS: Настойчивость», склонны упорно добиваться своих целей. Люди, чьи ответы тяготеют к категории «BAS: Поиск развлечений», предрасположены импульсивно стремится к удовольствиям. Люди, набравшие много баллов в категории «BIS», отличаются повышенной чувствительностью к негативным стимулам: избегание неприятных ощущений для них намного более сильная мотивация, чем поиск и стремление к положительным.
Система поощрения дает нам приятные ощущения и закрепляет эти воспоминания на уровне высших мозговых центров
Мы разобрались с основными процессами, которые происходят в голове, когда нам нужно решить, купить ли шестнадцатую пару джинсов («Но они же такие красивые!») или все же отложить деньги на отпуск, и теперь самое время немного усложнить картину. Выше я несколько раз упоминала систему поощрения – комплекс структур, задача которых – выдавать организму порции приятных ощущений, если он делает то, что увеличивает шансы на выживание (по доисторическим стандартам). Система поощрения – часть лимбической системы, маленькая внутричерепная фабрика удовольствия и его предвкушения. Когда мы делаем что-то правильное с точки зрения системы поощрения, например, собираемся съесть вкусный ужин, попить воды в жаркий день или заняться сексом, в ней выделяется дофамин.
Главные компоненты системы поощрения – вентральная область покрышки и вентральный стриатум. Первая зона буквально усеяна нейронами, выделяющими дофамин: именно отсюда он расходится по мозгу. А вентральный стриатум и входящее в него прилежащее ядро (ПЯ) – основной пункт назначения дофаминовых посланий. К вентральному стриатуму стекается и из него вытекает огромное количество дофаминовых ручейков, многие из которых ведут прямиком в префронтальную кору. У геймеров, которые проводят с приставкой больше трех часов в день, эта зона заметно крупнее, чем у тех, кто играет лишь время от времени. Кроме того, она заметно более активна и сильно возбуждается как от выигрыша, так и от проигрыша [29]. Дофаминовая «дорожка» от вентральной области покрышки к вентральному стриатуму называется мезолимбическим дофаминовым трактом, и это главный маршрут нейромедиатора в мозге.
Второй важный дофаминовый «путь» системы поощрения называется мезокортиколимбическим трактом: он ведет от вентральной области покрышки прямиком в кору больших полушарий и главным образом в лобные доли, где сосредоточены самые «умные» части нашего мозга. В ответ на «правильные» стимулы активируются все зоны, разбросанные вдоль мезокортиколимбического тракта. Таким образом память об удовольствии, которое дает то или иное действие, закрепляется не только на уровне примитивных структур мозга, но и в самой продвинутой его части. Именно благодаря этой связи мы можем учиться: запоминание и использование новой информации сопровождается активацией системы поощрения.
Кроме вентральной области покрышки, вентрального стриатума и входящего в его состав прилежащего ядра к зонам мозга, которые входят в систему поощрения, обычно относят передний таламус, гипоталамус, гиппокамп, орбитофронтальную кору, переднюю поясную кору и вентральный паллидум, он же «бледный шар» – в общем, все регионы, которые находятся в пределах больших дофаминовых путей. Поэтому сегодня ученые редко используют термин «система поощрения», предпочитая говорить о «путях поощрения» (reward curcuits).
Хотя специалисты очень активно исследуют систему поощрения, до конца принцип ее работы неясен. Долгое время считалось, что чувство удовольствия, которое дают нам «правильные» действия, обеспечивается непосредственно дофамином. Но в последние годы стало ясно, что это не так. Подробнее о том, как работает дофамин и почему он все-таки критически важен для работы системы поощрения и самоконтроля, мы поговорим в следующей главе. Но хотя дофамин и не доставляет нам приятных ощущений, само это чувство, очевидно, рождается именно в системе поощрения. Ученые полагают, что истинные центры удовольствия, или горячие точки гедонизма (в английском используется термин hedonic hotspots, в русском устоявшегося обозначения пока нет), которые дают нам ощущение блаженства разной степени интенсивности, находятся в наружной части прилежащего ядра – его оболочке, вентральном «бледном шаре», парабрахиальных ядрах варолиева моста, островковой и орбитофронтальной коре [30]. Но каковы физиология и биохимия чувства приятного, исследователи пока не знают.
Сбой в работе прилежащего ядра – причина неконтролируемых желаний, в том числе желания немедленно опустошить холодильник
Неполадки в работе системы поощрения радикально влияют на нашу способность контролировать порывы. Искаженная оценка, что приятно, а что неприятно – прямой путь к всевозможным зависимостям. У наркоманов, алкоголиков, «запойных» геймеров и людей с пищевыми расстройствами различные части системы поощрения работают не так, как им положено. Очень часто сбоит прилежащее ядро – важнейшая часть вентрального стриатума и возможный источник «истинного» чувства удовольствия. Всего прилежащих ядер два – по одному на каждое полушарие, и они отвечают за то, чтобы лимбическая система и префронтальная кора полноценно взаимодействовали друг с другом и обменивались информацией. Можно сказать, что ПЯ для этой части мозга – аналог шины в компьютере, посредника, который передает данные от центрального процессора другим подсистемам. Кроме того, с работой ПЯ связывают формирование «подкрепленных» эмоциями воспоминаний и, соответственно, способность к обучению. Обучение – одна из важнейших функций ПЯ. Когда мы осваиваем какой-то навык, именно его подкрепляющие сигналы поступают в кору, повышая значимость «удачной» поведенческой программы. При этом субъективно человек испытывает положительные эмоции. Местоположение, связи и функции прилежащего ядра не оставляют этому региону ни единого шанса остаться в стороне от контроля за силой воли. И действительно, жестокий опыт с молочным коктейлем выявил, что этот регион причастен к одному из самых страшных кошмаров всех, кто сидит на диете, – запойному обжорству (в английском – binge eating) или, проще, – неконтролируемому жору [31].
Людям, у которых нет проблем с весом, этот зверь незнаком, но форумы для худеющих полны душераздирающих историй, как после нескольких дней/недель/месяцев строгих ограничений голодающий сорвался, съел одну конфетку или порцию макарон с сыром – и понеслось. После небольшого отступления от диетического режима люди опустошают холодильники, идут в магазин и покупают сладости на все имеющиеся деньги, специально приходят в ресторан, где выбирают самые вредные блюда из меню и сметают заказанное подчистую, даже если потом не могут встать. Стихийное бедствие в лучшем случае длится несколько часов, но нередко затягивается на недели. С муками потерянные килограммы стремительно возвращаются, человек страдает от осознания собственной никчемности, в расстройстве ест еще больше, вес растет, но человек продолжает поглощать все подряд («А, чего уж теперь…») – короче, мрак.
Неконтролируемое обжорство знакомо почти всем регулярно худеющим16. Ученые решили выяснить, нет ли у этого неприятного состояния физиологической причины, и заодно поиздеваться над считающими калории. Исследователи пригласили к себе 50 человек, которые сидели на диете, якобы для того, чтобы изучить, как охлаждение ротовой полости влияет на четкость картинки МРТ-сканера (как вы помните, ученые обожают обманывать добровольцев). В качестве контроля коварные экспериментаторы позвали 50 человек, которые никогда не сбрасывали вес и не собирались этого делать. Когда ничего не подозревающие «похудальцы» пришли в лабораторию (их специально попросили немного поголодать перед опытом), выяснилось, что «охлаждать ротовую полость» нужно при помощи небольшого ведерка (425 мл) шоколадного молочного коктейля. К калорийному кошмару (в каждой порции было 885 ккал – примерно две трети дневного рациона, который разрешают не очень зверские диеты) случайным образом приговорили половину испытуемых, а оставшиеся счастливчики «охлаждались» водой.
После того как испытуемые выпивали ведерко до дна, их укладывали в МРТ-сканер и показывали разные картинки – в том числе изображения соблазнительной, но вредной еды (именно они и были главными, остальные картинки были отвлекающим маневром). И неожиданно оказалось, что мозг худеющих и равнодушных к диетам людей совершенно по-разному реагирует на фотографии картошки фри и тортиков. При виде чего-нибудь вкусного прилежащее ядро худеющих, которым достался молочный коктейль, загоралось ярким светом – в то время как у объевшихся (точнее, опившихся) нехудеющих ничего такого не происходило. И наоборот: ПЯ голодных людей, которые не были озабочены сбросом веса, в ответ на фото еды ярко светилось – в отличие от ПЯ диетчиков.
Прилежащее ядро отвечает за то, чтобы мы вовремя удовлетворяли насущные потребности, и для этого выдает порции приятных ощущений, если мы делаем все правильно: например, едим питательную и калорийную еду. Поэтому, когда здоровый голодный человек видит бутерброд с маслом, его ПЯ начинает активно работать, побуждая этот бутерброд поскорее съесть. Когда здоровый человек сыт, пища перестает быть благом – и в этом состоянии ПЯ совершенно равнодушно к бутерброду и вообще любым вкусняшкам. У людей с расстройствами пищевого поведения все иначе: когда они голодны, бутерброды или булочки не вызывают отклика ПЯ – вероятно из-за того, что такие люди «затюкали» его постоянными мыслями о том, как вредно есть вообще, не говоря уж о том, чтобы есть что-то калорийное. Но стоит им нарушить диету и вкусить запретного, как прилежащее ядро словно компенсирует все свои унижения и бешено активируется, даже если человек физически уже наелся. Похожий эффект проявляется у завязавших алкоголиков и наркоманов, которые вдруг пропускают рюмочку или получают дозу [32]. Растравленное ПЯ заставляет человека снова и снова припадать к источнику приятного, и остановить этот процесс очень сложно. С другой стороны, недостаточная активность прилежащего ядра может сказываться на способности к обучению: если при усвоении нового человек не ощущает приятных эмоций, этот затратный умственный процесс ему быстро наскучивает.
Оперативная память – еще одна важная составляющая силы воли
Итак, мы разобрались с тем, какие ключевые структуры мозга отвечают за нашу способность сдерживать свои порывы. Все эти данные – не истина в последней инстанции и уж точно не окончательная картина. Ученые продолжают исследовать силу воли и все время обнаруживают новых игроков, которые влияют на эффективность базовых механизмов. И один из таких игроков – рабочая память, которую иногда называют оперативной по аналогии с компьютерными терминами. Рабочая память – способность удерживать в уме и оперировать сравнительно небольшими фрагментами информации, которые необходимы, чтобы решить текущую проблему. Это одна из важнейших исполнительных функций (ИФ) мозга, и она не беспредельна. Как вы помните, под термином ИФ объединяют высшие процессы мозга, которые позволяют нам планировать и изменять свои действия с учетом всех сложных стимулов – как внутренних, так и внешних.
Обычно, говоря об оперативной памяти, люди подразумевают способность удерживать в голове список покупок в течение получаса блужданий по супермаркету. Или талант не забыть, как зовут вашего собеседника, хотя бы на протяжении разговора. Или еще что-нибудь в этом роде. В действительности же оперативная память – мощнейший инструмент, благодаря которому мы как бы подсвечиваем в голове различные аспекты окружающего мира и используем их для того, чтобы корректировать поведение. Другими словами, именно оперативная память поддерживает значимость наших принципов и целей. Поясню на примере.
Оля, работающая в офисе молодая девушка, сидит за своим столом и понимает, что хочет пить. Жарко, и Оля решает, что баночка чего-нибудь холодненького из автомата в коридоре отлично утолит жажду. Оля берет кошелек, встает из-за стола, доходит до автомата и смотрит, что в нем есть, чтобы сделать выбор. Больше всего Оле хочется выпить колы, она уже почти готова набрать нужный код на клавиатуре автомата, но вспоминает, что обещала себе придерживаться здоровой диеты и ограничить количество сахара. Оля соображает, сколько она уже съела сегодня и «влезает» ли банка колы в дневной лимит калорий.
Кроме того, вспоминает Оля, коллега недавно жаловалась, что, когда она попыталась купить апельсиновый сок, автомат слопал деньги и ничего не выдал. Еще Оля понимает, что любой напиток из имеющихся в автомате в кафе на первом этаже стоит в два раза дешевле – но до кафе еще надо дойти через два длинных коридора и лестницу.
ebooksa