Истинная сущность любви: Английская поэзия эпохи королевы Виктории,

Она Гертона[242] платье надела, В латынь с греческим углублена, В лаун-теннисе юбка взлетела Её так, что ханжа взъярена. Может, речь её и слабина (Опечалены дамские лица), Зато в алгебре – очень сильна, π – легко вычисляет девица. Рассуждает о «спурте» умело, (В этом блажь не девичья видна), Отдаётся и флирту всецело В плоскодонке, где бухта темна. Если дно потечёт у челна, Может плыть, как летать может птица, И фехтует, и с гольфом дружна. π— легко вычисляет девица. Скопас, Мирон[243], мозаики: смело Обо всём прочитает она; Вот монеты, вот древняя стела, Вот безносые бюсты – умна! Мысли Кобета[244] знает сполна, Пишет κάι или κεν на странице, Её помощь быстра и нужна, π – легко вычисляет девица. Посылка О, Принцесса, она – как весна, Синь очей, щёчки, словно денница; И я смело скажу, лишь одна π – легко вычисляет девица.

Роберт Бриджес[245]

(1844–1930)

Из сборника «Более короткие стихотворения в 5-ти книгах» (1890)

Книга 1.3

Засохшей розы я Храню скелет, То боль и грусть моя, Любви уж нет: За прошлую любовь, Ценней вдвойне, Ты возвращаешь вновь Ту радость мне. Твой алый лепесток, Твой аромат, Расскажут, как увлёк Нас летний сад. Как взгляды солнца жгли Над головой, Лишь руки мы сплели, Где куст был твой. Однако всё прошло, Но не могла Ты плакать, ты чело Склонив, спала. Тех снов рабыня ты, Хотя мертва, А я забыл мечты И те слова. Ты вся меня свежей, Мила, нежна: Соль на щеке моей От слёз видна.

Книга 1.5

Для друга коноплянка Запела песнь весной, Другие на полянке Играются лесной. Что им любовь! Я выражу молчанкой Лишь ту любовь. Ведь юным восхищеньем Полны её слова, У друга с наслажденьем Кружится голова От сладких нот, — Но я испорчу чтеньем Звук нежных нот. Она замолкла, песни Друг её ждал повтор, И вот она чудесный Пропела на весь бор Свой милый гимн: А смог бы стих мой пресный Спеть этот гимн? Счастливое созданье! Весной веселой ты Забыло о страданье, Тревогах суеты. В плену любви Простое щебетанье Отдай любви.

Книга 1.6

Когда ты презираешь Меня и хмуришь брови, Обет мой отрицаешь, Где скован я любовью. Гордясь, ты, несомненно, Отвергла несравненный Огромный клад бесценный. Но коль увижу вновь я — Любовь ты возвращаешь С улыбкой, без присловья, И веришь, и прощаешь; Хоть твой я непреложно, Моя любовь, возможно, Покажется ничтожной.

Книга 1.8

Я ныне на прогулке Нашёл любви цветок, Хотел его сорвать я, Но в руку стукнул ток. Иль то змея свернулась Вокруг верхушки пня? А может ежевика Царапнула меня? То не змея лежала, Меня шипы не жгли, Зажало сердце вздохом, — Ведь милая вдали.

Книга 1.9

Под осень мак на берегу Раскрыл две чашечки небрежно, Седые листья, как в снегу, А лепестки желты и нежны. И странно так удивлены Красноголовые кузены Его росой из брызг волны, Из принесённой ветром пены. Он не любим, как тот цветок, В полях танцующий с пшеницей; Роняя в море лепесток, Он одиночеством томится.

Книга 1.10

Когда сижу я рядом с ней И от восторга замираю, Она мне кажется родней Не близ меня, а среди рая. Когда вдали моя любовь, Я как под пыткой неземною: Глаза сомкну и вижу – вновь Любимая сидит со мною.

Книга 1.12

Кто не стоял у волн морских, Не пережил рассвет прекрасный В тот день, лишь шторм сердитый стих И смолкнул ветер громогласный? Гурт юго-западных коней Пасётся вкруг жилья в тумане, О страсти смолкнувшей своей Рыдают волны в океане. С деревьев, башен, дальних скал Вернулись пуганые птицы На берег, где прилив играл, Чтоб с морем солнечным сдружится. Поплыли робко корабли, Смеясь, что враг их ныне – сонный, Суда он, разметав вдали, Всех, как овец, ведёт к загону. Ряд белоснежных облаков На север гонит он туманный: Но те, прорвавшись из тисков, Спешат на юг, их край желанный. С холмов далёких через луг Ползут их тени на просторе, И, промелькнув в долине, вдруг С утёса падают на море. Вдаль уплывают паруса, Но всё ж я вижу ряд овчинный, Что белит юга небеса, Пятная Франции равнины.

Книга 1.13

Мне песню петь не лень, Она, как страсть моя: Я пел её весь день, Шёл в разные края. Свою открыл я тайну, И это не случайно. Пел небу всякий раз, Что скрылось под вуаль: Лазури милых глаз Его не лучше даль. И облака в печали От век её сбежали. Деревьям пел я стих, Цветам среди полей: Никто не схож из них Ведь с лилией моей; Ну, кто здесь будет смелым С её сравниться телом? Я морю стал кричать, Что вздыбилось волной: Её вольнее прядь И танец заводной. Твой гнев, клянусь, терпимей, Чем хмурый взгляд любимой. Счастливый, шёл пешком И пел я вновь и вновь, У леса вечерком Узрел свою любовь: И спел ей песню эту, Что пел весь день я свету.

Книга 1.15

Рондо

Те с ядом стрелы он макнёт В нектар не для пчелиных сот, Возьмёт свой славный лук желанный, Подвесив к бёдрам медь колчана, И поохотиться пойдёт. Он вынет стрелы, и зажмёт Конец их пальцами, в полёт Отправив звучно и обманно Те с ядом стрелы. Коль девушка, прижав к ней рот, Из раны кровь вдруг отсосёт И выпьет этот яд престранный, То зелье обретёт нежданно, Что страх прогонит и согнёт Те с ядом стрелы.

Книга 1.16

Триолет

В дни первой встречи мы не знали, Что у Любви – жестока власть. Дружить стремились, и печали В дни первой встречи мы не знали. Кто б нам предрёк, как мы страдали, Как горем обернулась страсть В дни первой встречи? – Мы не знали, Что у Любви – жестока власть.

Книга 1.17

Триолет

Порочны женщины с рожденья, Кто хвастать их любовью мог? К ничтожеству – нет хуже рвенья: Порочны женщины с рожденья. Создав для счастья, за паденье Жену Адама проклял Бог; Порочны женщины с рожденья, Кто хвастать их любовью мог?

Книга 2.3

Весенний вечер

В зелёном я увидел Деву-мать, Она луга кропила на закате; Уж мог луны холодный свет сиять Над городом, где день и ночь – что братья. И, золота на Западе светлей, Она туда смотрела всё смелей. Всех листьев зеленей её наряд, Что задрожали вечером, сверкая; Сама она изящнее стократ, Чем яблонь цвет, что губят ливни мая, Прелестней и милей румяных щёк Цветущей розы, чей недолог срок. Желая превзойти прекрасный вид, — Звук музыки рождает в нас волненье — Хор соловьев на дереве сидит, За дождь богиню славя в восхищенье; Невидимым движеньем полон мир, Прощаясь, от ветвей сбежал Зефир. Над редкими верхушками дерев Багровых облаков плывут армады Устало, иль от дрёмы разомлев; И лишь светило ночи рвёт преграды: Оставив день, его следит сейчас За девственной царицей зоркий глаз. Её увидев, я её почтил: Весна! Как ты обильна и прекрасна! Мать лет моих, ты сердцу столько сил Даёшь тебя любить и петь всечасно; Цвет плода моего и сердца жар, И радости моей блаженный дар! Как хорошеешь ты из года в год, Хотя юна, но прогоняешь зимы, Из-за любви к тебе – в душе извод, Прошёл сезон, и я хожу ранимый! В любви к тебе корысти места нет, Познав тебя, мы твой забудем свет.

Книга 2.4