Призванный

— Дочь, — татуированное лицо наклонилось к самому моему уху, — какой из законов ты не успела нарушить?

Поток на шее сжался сильнее, заставляя меня закашляться.

— Я чувствую прикосновение мертвого в твоих нитях. Клочки воссозданной энергии, плавящие твою жизнь, — Старейший поднял мое лицо, отчего я чуть не задохнулась, — еще и ребенок, Дочь. Ты осознаешь, в кого превращаешься, Валери?

— Безмолвная возвращала меня дважды, — прошипела я контролируя, о чем говорю.

Блеск в глазах Старейшего мне не понравился. Злая улыбка рассекла лицо, ломая полотно татуировок блеском зубов. Некромант прищурился, приближая лицо к моему.

— А не приходило ли тебе в голову, Дочь, что она просто не принимает тебя? — капли слюны касались моего лица, от чего поморщилась, — Манти Валери Крейн, почему ты никогда не задумывалась о том, чья ты дочь?

Недоуменно подняв брови, я прислушалась к Старейшему. Что-то промелькнуло в его словах, но что? Мысль ускользала.

— Оливер жил веками, Валери. Не потому что так этого хотел. А потому что был обречен на вечные муки, — потоки отпустили меня резко, откидывая в сторону.

Марил подбежала ко мне, опускаясь на колени. Девушка что-то щебетала, но я слышала лишь свои мысли.

Что будет с некромантом, если потянуть на себя энергию, смешав ту с жизнью?

Что будет с некромантом, если питаться мертвыми потоками?

Что будет с тем, кто приняв Дары Безмолвной, обернет их против нее?

Но как еще можно было остановить Рэндала? Она же сама вернула меня. Дала выбор.

Холодная рука сжала внутренности, не позволяя сделать вдох.

И что же ты выбрала, Валери?

Разве ты просила вернуть тебя к жизни?

Нет.

Хотелось кричать. Орать во все горло, раздирая его. Лишь бы выпустить весь этот ужас. Навсегда избавиться от него, выскрести, выжечь. До боли хотелось орать, пока голосовые связки не лопнут.

В этом твой план, отец?

Превратить меня в Чудовище?