Наподдал жару. Я обычно всегда так бегал. То очень быстро. То очень медленно. В разном темпе.
Крылов быстро отстал. Что-то кричал вслед. Но я не слушал.
Быстро мчался по тротуару. Ноги перебирал быстро-быстро. Стопы мелькали над асфальтом. Если сейчас упаду, раскрошу лицо и руки.
Все, конец квартала. Я добежал до дороги. Замедлился. Дальше побежал трусцой. Сразу останавливаться нельзя.
Сердце бухало в груди. Без остановки. Ноги горели.
Сзади послышался крик. Это Крылов. Догнал, наконец, меня.
— Ты куда рванул? — обиженно спросил он. — Не мог подождать, что ли?
Он не стал останавливаться. Перебежал дорогу. Побежал дальше. Тоже на скорость.
Я промолчал. Не хватало дыхания для разговора. Теперь я буду бежать потихоньку. Еще километров десять. Думать о насущном.
Кстати, как я буду участвовать в соревнованиях между клубами. Неужели придется записываться в чей-то клуб? Того же Белоухова, например.
Не хотелось бы опять связывать себя опекой сенсея. Может, там можно выступить самому? Как в Ашхабаде.
Через десять минут Крылов отстал. Сошел с дистанции.
— Уфф, я все, — сказал он, тяжело дыша. — Дальше ты уже без меня.
Он остановился. И дальше проводил меня взглядом. Стоял полусогнутый. Уперев ладони в колени. Я помчался по улице.
Еще через пару кварталов опять врубил турбо режим. Снова полетел стометровку. Ногами едва касался тротуара.
А в конце забега чуть не наткнулся на девушку. Тоже в спортивном костюме. Она сосредоточенно выбежала сбоку. Я едва успел затормозить.
— Осторожнее, — девушка обожгла меня сердитым взглядом. — Смотреть надо.
И деловито побежала вперед. Я отдышался и догнал ее.
— Физкульт привет. А куда вы бежите?
Если бы дело было в двадцать первом веке, она нацепила бы наушники. Но до этого далеко. Девушка задумчиво глядела вниз.