— Ну, где там этот зал? — спросил Смелов. — Показывай.
Михалыч удивленно смотрел на толпу помощников. Я уже объяснил ему, зачем позвал их. Впрочем, старик и так слышал все. Когда я разговаривал по телефону.
Мы пошли к спортзалу.
— Ну ладно, — вздохнул Смелов. — Задача ясна. Показывай, куда таскать все это старье.
Михалыч открыл для нас заднюю дверь. Ведущую к мусорным бакам.
— Вы, главное, сложите тут, — сказал старик. — Все барахло. А потом завхоз как-нибудь вывезет.
Мы таскали хлам до самого вечера. Уже в темноте вытащили последнюю сломанную скамейку. Потом вернулись в зал.
— Вот теперь другое дело, — устало сказал Смелов. — Можно хоть соревнования проводить.
Ну, для турнира помещение маловато. Но для занятий в самый раз. Мы нашли старенькие маты. Свернутые рулонами.
Завтра я подмету здесь. И сделаю влажную уборку. Расстелю маты. И можно начать тренировку. Сначала для госбезопасности. А послезавтра и для моих учеников.
— К тебе народ попрет, — убежденно сказал Крылов. — Тебя, Витя, уже многие знают. И тоже хотят достичь таких же результатов. Так что, готовься.
Твоими бы устами. Но для начала мне надо провести тренировку для КГБ. Я так понимаю, ко мне отправят оперативников. Тех, кто работает «в поле». С опасными людьми.
Есть ли смысл рассказывать им философию карате? Приучать к этикету?
Я подумал и решил, что да. Мой зал, мои правила. Не нравится, пусть гуляют.
— Хорошее ты место нашел, — добавил Смелов. — Хоть и заполненное старьем. Но хорошее. Такой зал многие тренеры хотели бы выбить.
Я уже закрыл дверь. Мы вышли на улицу. Михалыч пожелал спокойной ночи. Пошел подогревать чайник.
— Чистое везение, — я пожал плечами. — Раз в сто лет и палка стреляет.
Смелов проницательно смотрел на меня. Также, как и Бурный.
— У меня батя, говорят, тоже с Динамо работал, — неожиданно сказал Бурный. — После войны. В мирное время. А в войну в разведке служил.
Да, ребята уже догадываются. Что все не просто так.