– За что? – снова проговорил парнишка, не шевеля губами.
– Наша мать любила тебя больше! Даже мой отец любил тебя больше! Тебе доставалось все, а я постоянно на втором месте!
Все замолчали. Слышался только шорох листвы и нарастающее карканье. Оля заметила на тонких ветках деревьев множество ворон. Они слетались и слетались, словно атаковали все вокруг. Так много птиц в одном месте девушка еще не видела, и потому становилось только страшнее.
Внезапно тишину разорвал звук глухого удара. Оля повернула голову и заметила лежащего на земле Юрия Никифоровича, а рядом с ним на подрагивающих ногах стоял Скоблев.
***
В бескрайней темноте Рома услышал нежный голос жены. Та звала, что-то шептала на ухо. Как в те дни, когда была еще жива. Так Марина будила мужа по утрам – нежным голосом зовя его по имени.
– Рома, – опять услышал Скоблев. – Ромочка, дорогой, просыпайся. Ты должен помочь ей.
Он сперва не понял, о чем говорит жена, но был готов слушать бесконечно. Хотел, чтобы она говорила и говорила, не останавливаясь. Рома всегда любил ее голос. Кажется, в него он влюбился раньше, чем в саму девушку.
– Милый мой, проснись, – снова сказала Марина, и следователь подчинился.
Открыл глаза. Сориентироваться оказалось очень трудно, но, взяв себя в руки, он все вспомнил. Обвел взглядом поляну и увидел Олю, лежащую на алтаре, Леню, которого привязал к дереву, и директора детского дома, разговаривающего с братом, точнее, с призраком. Аккуратно поднялся на ноги и осмотрелся, ища свое оружие. Не найдя, подобрал с земли толстую палку.
Никто не заметил, как Рома встал и подошел со спины к Масленикову. А потом, замахнувшись, ударил того по затылку.
Юрий Никифорович упал без сознания. Скоблев не убил его, нет. Преступник жив и скоро понесет наказание за все то, что сделал.
Эпилог
Рома закинул сумку на плечо и еще раз осмотрел квартиру. Ему не жалко было уезжать, он наоборот, безумно желал этого.
После происшествия в лесу прошло чуть больше недели. Все это время Скоблев приходил в себя. После отвара, которым напоил его Маслеников, сознание оставалось мутным еще несколько дней. Но все прошло, спасибо травяному чаю Николая Петровича. Старик взял здоровье московского следователя в свои руки и звонил каждый день, интересовался самочувствием и привозил лично заговоренные травки.
Справедливость восторжествовала. Юрия Никифоровича осудили за убийство шести человек – принесенных им в жертву пяти девушек и жены, которую он отравил. Маслеников во всем сознался в тот же день, когда пришел в себя. А вот информации о соучастнике Рома так и не смог добиться. Уже бывший директор детского дома утверждал, что того не было. Точнее, «черный балахон» ему лишь снился и давал указания. Скоблев, естественно, не поверил, но «расколоть» преступника так и не удалось.
Добролюбов, до последнего не верящий в произошедшее, извинился и пообещал, что второго преступника они непременно найдут. Главное, смерти прекратились.
А Леня Морозов неожиданно для всех уволился из отдела полиции. Его долго уговаривали остаться, но по неясным причинам молодой человек сказал твердое «нет» и забрал свои документы.
Выйдя из подъезда, Рома сел в уже ожидающее такси.
– Меня сначала вот сюда отвезите, а потом на вокзал, – сказал Рома водителю, показывая бумажку с адресом, и тот согласно кивнул.