– Всего пару минут, не больше, обещаю, – настоял Скоблев.
– Черт с вами, задавайте. Только быстрее, прошу, – директор детского дома тяжело вздохнул.
– Расскажите мне о том дне, когда пропал ваш брат.
Юрий Никифорович вздрогнул и испуганно посмотрел на Скоблева.
– Вам и это уже известно? – спросил сдавленно.
– Да. Узнал буквально случайно.
– И какое отношение исчезновение Семена имеет к убийствам девушек?
– Вы ответите? – Рома пропустил вопрос собеседника мимо ушей, смотря строго и взглядом обещая, что не отступит, пока тот не заговорит.
– Мы каждое лето ходили за грибами и ягодами, а потом продавали их приезжим и имели небольшой доход. Отец с детства приучал к труду, – вздохнув, начал рассказ Маслеников. – В то утро мы с братом, как всегда, отправились на нашу укромную поляну. Там ягод море, да и об этом месте никто, кроме нас, не знал. Собирали ягоды по разные стороны, и я не заметил, как брат отдалился, а потом и вовсе ушел. Принялся его искать, всю округу обежал, но так и не нашел. Домой вернулся только к вечеру. Родители сразу же милицию вызвали, добровольцев, и мы снова пошли в лес. Но брата так и не нашли.
– А какие у вас были отношения?
– Нормальные отношения. Как и у всех, – пожал плечами Юрий Никифорович.
– Но вы ведь не родные.
– И? Что это меняет? Пусть у нас отцы и разные, но я любил его.
Скоблев внимательно посмотрел на мужчину, дергаными движениями то и дело поправляющего и без того идеально сидящий пиджак. Скорее всего, он так разволновался из-за переживаний и воспоминаний.
– Юрий Никифорович, я сейчас задам вам очень странный вопрос, но ответьте, хорошо? – директор кивнул, еще больше напрягаясь. – Скажите, а вы потом не видели брата?
Маслеников непонимающе уставился на Романа.
– Что вы имеете в виду? Семен же пропал. Как бы я его мог видеть?
– Ну, вы были ребенком. Всем известно – дети порой видят недоступное взрослому человеку.
– Я вас не понимаю, Роман Русланович.
– Ладно, – сдался Скоблев. Он уже и сам устал от этого разговора. – Не берите в голову.