— Что ты делаешь, черт возьми? — напустился на него Юджин. — На кой здесь эта дрянь! А ну, пошел отсюда.
— Ры-ы-ыжий! — орали все, сжимая стаканы, а Юджин, выбив из рук официанта миску с фруктами, снова принялся лить виски в чашу, расплескивая его на руки и в протянутые стаканы. Оба парня лихорадочно откупоривали бутылки.
В дверях, словно бы занесенный медными звуками музыки, появился обеспокоенный владелец и замахал руками.
— Послушайте, — крикнул он, — давайте кончать музыкальную программу. Она стоит нам денег.
— Ну и черт с ним, — закричали в ответ.
— Чьих денег?
— Кому какое дело?
— Чьих денег?
— Кто там жадничает? Я заплачу. Клянусь Богом, я оплачу ему двое похорон.
— Люди! Люди! — кричал владелец. — Понимаете, что в этом зале останки?
— Чьих денег?
— Остатки? — возмутился Юджин. — Остатки? — повторил он прерывающимся голосом. — Кто-то хочет оскорбить меня…
— Ему жаль денег Рыжего.
— Кому?
— Джо, дешевому сукину сыну.
— Раз так, давайте перенесем похороны. Это не единственное заведение в городе.
— Перенесем Джо.
— Уложим этого сукина сына в гроб. Пусть будет двое похорон.
— Остатки? Остатки? Кто-то хочет…
— Уложим сукина сына в гроб! — пронзительно завопила женщина в красном. Все бросились к двери, где стоял, размахивая руками, владелец, сквозь рев толпы раздался его пронзительный вопль, он повернулся и побежал.