— Я не хочу слушать, — сказал Джейсон. — Я буду топать ногами.
— Это хорошая сказка, — сказала Нэнси. — Гораздо лучше той.
— О чем она? — спросила Кэдди.
Нэнси стояла возле лампы. Рукой она взялась за стекло, и рука против света была длинная и черная.
— Ты прямо за стекло взялась, — сказала Кэдди. — Разве тебе не горячо?
Нэнси посмотрела на свою руку. Она медленно отняла ее от стекла. Она стояла, глядя на Кэдди, и так вертела рукой, словно она у нее была привешена на веревочке.
— Лучше что-нибудь другое будем делать, — сказала Кэдди.
— Я хочу домой, — сказал Джейсон.
— У меня есть кукуруза, — сказала Нэнси. Она посмотрела на Кэдди, потом на меня, потом на Джейсона, потом опять на Кэдди. — Давай поджарим кукурузу.
— Я не люблю кукурузу, — сказал Джейсон. — Я люблю конфеты.
Нэнси посмотрела на Джейсона.
— Я дам тебе подержать сковородку.
Она все еще вертела рукой. Рука была длинная и темная и как будто без костей.
— Хорошо, — сказал Джейсон. — Если я буду держать сковородку, я останусь. Кэдди не умеет держать сковородку. Если Кэдди будет держать сковородку, я уйду домой.
Нэнси раздула огонь.
— Смотри, Нэнси берется прямо за огонь, — сказала Кэдди. — Что с тобой, Нэнси?
— У меня есть кукуруза, — сказала Нэнси. — Немножко есть.
Она достала сковородку из-под кровати. У сковородки была сломана ручка. Джейсон заплакал.
— Ну и не выйдет ничего, — сказал он.
— Все равно пора идти домой, — сказала Кэдди. — Квентин, пойдем.