— Что ж, очень даже уютно, — сказала она с приятным удивлением.
Внутри, у дверей коровника, стояла кухонная табуретка. Хет вынесла ее наружу, села у костра и положила рядом свою набитую битком бумажную сумку.
— Покуда вы доите, я присмотрю за свининой. Я и сама управилась бы с коровой, ежели б не разволновалась так сильно после всего, что с нами нынче было. — Она огляделась. — Только вот я не вижу мула, которого вы купили.
Миссис Хейт что-то проворчала, припав головой к коровьему боку. Потом сказала:
— Вы отдали ему деньги?
— Само собой, отдала. Сперва он удивился, будто не ждал, что вы так быстро можете дела обделывать. Но я ему сказала, ежели что, пускай он сам с вами договаривается. А деньги он взял. Так что, думаю я, все у вас с ним сладится.
Миссис Хейт опять заворчала. Старая Хет перевернула свинину на сковородке. Рядом со сковородкой кипел кофейник.
— А кофей недурственно пахнет, — сказала она. — Много лет не было у меня такого аппетита, как нынче. Я ведь ем, как птичка. Но стоит мне только нюхнуть кофею, и у меня завсегда просыпается голод. Заодно дайте уж мне вот этот кусочек свинины… Фу-ты, а вот и гостя бог послал.
Но миссис Хейт даже головы не подняла, покуда не кончила доить. Потом обернулась, не вставая с ящика, на котором сидела.
— Я пришел с вами потолковать, — сказал Сноупс. — У меня оказалось ваше, а у вас мое. — При этом он все время озирался, быстро, непрестанно, а старая Хет спокойно глядела на него. — Вот что, мамаша, ступайте-ка вы отсюда. Незачем вам сидеть тут и слушать наш разговор.
— Господь с тобой, милок, — сказала старая Хет. — Ежели ты это про меня, так не обращай внимания. У меня уж столько было своих напастей, что я, когда слушаю про чужие, просто душой отдыхаю. Ты себе говори, чего хотел сказать, а я буду сидеть да присматривать, чтоб свинина не подгорела.
Сноупс поглядел на миссис Хейт.
— Вы ее не хотите спровадить? — спросил он.
— А зачем? — сказала миссис Хейт. — Кажется, не она одна заявляется на этот двор когда угодно, без спросу.
Сноупс махнул рукой, быстро, зло, но сдержанно.
— Ну ладно, — сказал он. — Ладно. Стало быть, вы забрали мула.
— Я вам за него уплатила. Хет передала деньги.
— Десять долларов. Этому мулу цена сто пятьдесят. А вы уплатили только десять.
— Не знаю, что это за мулы такие, которым цена сто пятьдесят долларов. Зато знаю, сколько платит железная дорога.
Теперь Сноупс глядел на нее довольно долго.