Тем временем огненная тефтелька на голограмме плюхнулась на песок арены, а босс взлетел повыше и оглядел округу. Ракурс камеры взлетел повыше, отдаляясь от земли и расширяя обзор. Взлетев, Мардукор вскинул над головой сверкнувший яростным огнем меч, и от стадиона пошла волна.
Высокий земляной вал метров десять высотой, вращающийся, словно косилка у комбайна. И этому комбайну было откровенно похуй на все, что попадалось ему на пути. Рвы с водой, камни, лава, архидемоны — все превращалось в мелкую труху, ровным перепаханным слоем остающуюся лежать там, откуда уже ушел этот комбайн смерти. И только духи воинов-креведок обескураженно топтались по этому перепаханному полю, непонятным образом уцелевшие и без малейшего вреда выплюнутые валом.
— И нафига тебе этот Воалд на прежних обязанностях? — спросил я, наблюдая за этой занимательной картиной. — Чтобы потом опять бунт устроить?
— Ну да, а что не так? — удивился инфернал. — Всегда бунтовал, а тут вдруг перестать должен? Он сильный, он хороший и талантливый полководец. Аааааа… Ты ж человек, у тебя ценности другие, вот и не понимаешь. Каждый его бунт отсеивает предателей. Вот и сейчас у меня осталось лишь три генерала, верных мне. Они наберут верные им армии, и так далее. А то, что наши разборки задели Небарру, так это лишь потому, что Мардукора не было. А так у нас всегда война. Война — лучшее занятие для инфернала! Огненные миры не могут мирно жить и всегда сражаются то между собой, то с ледяными мирами, с минирами. Война — это жизнь!
— Да, ты прав, ваще вас не понимаю. — усмехнулся я еще плеснул себе самогона с плавающей в нем сосулькой.
Вот теперь пошло намного лучше! Холодненький самогончик под тепленький шашлычок, как бальзам по душе! И я вспомнил, что забыл сделать. САЛЮТ! Так что по быстрому накатил еще двести грамм и, на ходу жуя мисочку оливьешки, побежал к Щуще, до сих пор задвигающему что-то про великие дни, великую ответственность и великую родину. Предупредив того, что я собираюсь бахнуть фейерверком по настроению и объяснив, как получилось, что это за хрень такая, я велел ему объявить о праздничном залпе в честь дня победы через пару минут, и скрылся за зданием мэрии. Сотворив там огромную батарею из больших профессиональных пиротехнических изделий, я принялся ожидать сигнала к началу обстрела местных небес. Наконец, мэр закончил пиздеть и я понял, что я долбоеб. Зажигалки то у меня нету!
После чего я понял, что я еще больший долбоеб, чем сам о себе думал, сотворил зажигалку и, запалив фитиль, поспешил съебаться подальше и побыстрее.
Шандарахнуло, однако, знатно! Да, салют был. И даже в небе. Судя по всему, оооочень мало кто из гуляющих знал, что это такое и потому решили, что развалившееся здание мэрии — тоже часть этого огненного шоу. Претензий же за здание мне никто не высказывал, так что я вскоре расслабился и, еще немножко прибухнув, начал веселиться. Пришлось, правда, снова курнуть. Потому что шаманы опять завели свой заунывный хор. Но после этого настроение уверенными скачками пошло в гору.
Заставив так же сделать хотя бы по одной затяжке местных богов и неместного владыку инферналов, я отправил их на танцпол, а сам, допив кувшин самогона, создал шахматную доску и шахматный же набор. Не спрашивайте — зачем. На тот момент мне это было жизненно необходимо. И вообще, если у вас мог возникнуть такой вопрос — то значит, вы и не бухали никогда нормально. Ну вот захотелось! Выяснилось, что Лйутсфэуз очень даже знаком с этим видом интеллектуального спорта, как и Леха. Вот только рост и толщина пальцев владыки плохо способствуют манипуляциям с такими маленькими фигурками. Поэтому пришлось создать доску побольше. Шестнадцать на шестнадцать метров, прямо на площади.
Забыв под градусом о том, что он истратил все силы, инфернал призвал толпу мелких бесов и стаю гончих. Адские зверюшки были пешками, мелкие демонята разного калибра — фигурами, в качестве ферзя демон призвал суккубу, а на роль короля — крылатого архидемона, не с первого раза понявшего, что от него требуют.
Лехе же призывать было не кого, поэтому на роль шахматных фигур вызвались бухие и накуренные до состояния веселого похуизма шаманы. Кто-то даже начал бить морду кому-то за право быть королем, пока не пришел Скъяаарл. Тролль раздал легких, на его взгляд, подзатыльников спорящим, сказал, что во имя мира он станет королем на этой половине доски и предложил шаманам подраться за право стать его королевой. Королевой стать никто не захотел, так что пришлось назначать принудительно, и то с условием, что ферзь — это советник, визирь и никоим образом не самка. Назначили после всех этих споров Когтя.
Играли в эти шахматы, как и на любой другой пьянке, само собой, на выпивание. Причем, чтоб никому не было обидно, выпивали все, включая персонажей, отыгрывающих фигуры. Причем сначала на брудершафт выпивали фигуры, которые типа рубят друг друга, а потом выбывшая из боя фигура выпивала вместе со всеми. Таким образом к концу партии фигуры ходили как хотели, Леха с Лйутсфэузом играли в откровенные поддавки, а сам поединок было решено закончит ничьей после того, как король и ферзь со стороны демона захрапели, обнявшись в углу поля.
Дальше события происходили рывками. Вот мне изливает душу эльф-арбалетчик с непроизносимым по пьяни именем. Что его дух — это телка его, которую зарубили какие-то злые дренеи. А вот Гартаил угощает всех оргазмом дракона. Ну, в смысле коктейлем. Хотя он мог… А, не будет о грустном. А вот я в походной палатке валяюсь. А рядом Да Ня. А потом сверху. А потом я сверху. А потом я даже убавил бегунок опьянения на несколько секунд, потому что не может человек такую позу принять. Но, поняв, что причина тому — технологичные импланты вместо конечностей, суставы которых могут вращаться абсолютно как угодно, вернул опьянение обратно. И, вспоминая иллюстрации из камасутры, понял, что арпатирцы эту книжку могут раз в десять толще нарисовать, с такой то супергибкостью.
А потом пришло утро и похмелье. Продрав глаза, я рассмотрел Да Ню более трезвым взглядом. Попытался рассмотреть сиськи. Но трудно рассмотреть то, чего нет. На всякий случай проверил междуножье. Самка. Не, так то я не сомневался, не подумайте обо мне плохого! Я и по синьке бабу от мужика отличу! Ну, до этого, по крайней мере, всегда получалось! Но вот в этот раз эта великая равнина зародила сомнения. Ну ладно, ладно, не такая уж и равнина, как я преувеличиваю. Но видал я мужиков с сиськами поболее. Да и вы наверняка видали, если хоть раз на общественном пляже бывали.
Выглянув из палатки, я понял, что утро наступило в полдень. И что оно не очень доброе.
Напротив палатки сидело креведко. И нихрена это был не дух. За время пребывания в городе, да еще и в шаманской шкуре, даже с наложенной на них иллюзией материальности, духов от живых я отличать научился. И вот мало того, что это креведко было живое, так еще и мутировавшее.
Двух метров высотой, с мускулистым, пусть и покрытым хитином торсом. Мускулисто-хитиновые руки с кистями и еще более длинные и не менее мускулистые руки с клешнями. А эти глаза… Четыре глаза на стебельках и два хмурых человеческих глаза на передней части морды. Или нечеловеческие, судя по торчащим из-под пучка щупалец массивным орочьим клыкам. И, судя по знакомым узорам, покрывающим конечности и тело, мне пизда.
— Ээээээ, Гуал, это у тебя похмелье так проявляется? — на всякий случай спросил я.
Глава 27
— Не угадал. — рыкнул Гуаловским голосом монстр. — Попробуй еще раз.
ebooksa