Она поджимает губы, и тёмная кожа у носа морщится, как лопнувшая кора дерева.
– Не хочу лететь, – говорю я.
– Ничего не поделаешь, придётся, Петра.
Лита надолго отводит глаза, прежде чем снова заговорить.
– Детям с родителями лучше не разлучаться.
– Ты папина мать. Значит, он должен остаться с тобой. И все мы тоже.
Говоря это, я понимаю, что разнылась, как маленькая.
Лита тихонько смеётся.
– Я слишком стара для таких дальних путешествий. Но ты… Dios mío[1], новая планета! С ума сойти!
У меня дрожит подбородок, и я утыкаюсь Лите головой в бок, обнимая за талию.
– Не хочу без тебя.
Она глубоко вздыхает.
Где-то в пустыне за домом Литы воет койот, созывая друзей. И, как по команде, кудахчут куры, блеет пугливая коза.
– Расскажу тебе сказку, – говорит она, начиная одну из небылиц.
Запрокинув головы, мы смотрим в ночное небо. Лита крепко обнимает меня, нас овевает тёплым ветром пустыни. Я бы осталась тут навеки.
Она показывает на комету Галлея. Отсюда та не кажется такой опасной.
– Había una vez[2], – начинает она рассказ, – юный огненный Змей, оборотень. Его матерью была Земля, а отцом – Солнце.
– Волшебный Змей? – спрашиваю я. – Но как у Солнца и Земли мог родиться наполовину человек, наполовину зверь…
– Тсс. Сказка же.
Она откашливается и берёт меня за руку.