– Наши места там? – спрашивает он.
Папа кивает.
– Он больше моей школы, – шепчет Хавьер.
– Да, – притворно улыбается мама, словно пытается убедить, что мы идём в Диснейленд. – Не каждый корабль может перевезти так далеко столько людей.
– И мы будем спать? – спрашивает он.
– Да, как будто вздремнём, – отвечает мама.
Сон и его блага – единственная радость, которая сглаживает предстоящее путешествие. Однако, если Хавьер засыпает после обеда на полчаса, нам предстоит проспать триста восемьдесят лет.
Глава третья
Не пойму, как это я сразу не сообразила, что происходит, за неделю до отлёта, когда случайно услышала разговор родителей.
Они говорили в гостиной, понизив голос, – знаем мы эти фокусы.
Даже если они знали, что мы спим, всё равно не хотели, чтобы до нас долетело хоть слово.
Я схватила куклу Джозефину за голову и раскинула её тёмные волосы по подушке. Наверное, я лет пять не играла с Джозефиной, но держала её под рукой для подобных случаев.
Выйдя на цыпочках из спальни, я прошла мимо двери Хавьера.
Мерцающего света от его аквариума хватало, чтобы идти по коридору.
Из его комнаты донёсся довольно громкий шёпот, способный оживить даже Джозефину.
– Петра, ты куда?
Я поспешила войти к нему, и скрипнула дверью.
– Никуда. Просто попить.
Он перекатился в кровати, освобождая место. Вместо пижамы на нём была толстовка с капюшоном с изображённой на ней генетической бандой зверей, которую он не снимал три дня.
С тех пор, как китайские генетики воссоздали шерстистого Уолли и клонированный мамонтёнок вышел на мировую сцену, у каждого ребёнка лет восьми была толстовка с Уолли в центре на груди, маленьким гипакрозавром с одной стороны и птицей додо с другой. Хавьер протянул мне книжку «Мечтатели»[6], настоящую, бумажную, доставшуюся ему от отца. Книга была старая, написанная задолго до появления либрекса и генераторов историй.
ebooksa