Исчезнувшие девушки. Нераскрытая тайна серийного убийцы
В периоды между инъекциями в припадке гнева он прошибал дыры в стенах коттеджа. Медведь все глубже погружался в паранойю – он был убежден, что все окружающие хотят его смерти. А потом из дома стало исчезать все, что можно было продать. Постепенно он превратился в типичное логово наркоманов. Соседи то и дело вызывали сюда полицию.
Паранойя Медведя оказалась заразной: по вечерам обитатели дома выключали весь свет и с помощью имевшихся у Дэйва очков ночного видения всматривались в окна в поисках подкрадывающихся врагов.
Однажды вечером Эмбер попала в беду. Она отправилась к клиенту одна и позже позвонила Дэйву, захлебываясь рыданиями. Он примчался на место происшествия и обнаружил на обочине шоссе Эмбер с разбитым в кровь лицом. Она сказала, что клиент избил ее и выбросил на дорогу из-за того, что она не сделала ему минет.
А неделю спустя Медведя, выходившего из винного магазина, остановил полицейский в штатском. Похлопав его по карманам, коп нашел складной нож. А при более тщательном обыске у Медведя обнаружили полторы упаковки героина в потайном отделении портмоне и три пластиковых мешочка с кокаином, спрятанных в промежности. Медведь понял, что ничего хорошего ему не светит: ранее судимого повязали и отправили в участок.
В тюрьме Райкерс Медведя корчило от боли – у него была ломка. Когда в суде он увидел Эмбер, она ему пообещал: «Я тебя вытащу». Она собрала 3800 долларов, и через три дня Медведя выпустили под залог.
Эмбер сочла проблему решенной, а вот Медведь, у которого было больше опыта с полицией, понимал, что к ним в любую минуту могут нагрянуть с обыском. Собственное состояние тоже внушало ему тревогу. Помимо героина он слишком много пил или принимал антидепрессанты, а чаще – и то, и другое вместе. Передозировка казалась лишь вопросом времени. Вдобавок его мучило чувство вины за то, что он не помогает матери своего сына. Он мог жить с этим чувством вины, пока все было хорошо. А теперь он решил сделать то, что собирался сделать всегда, – уйти.
Эта новость убила Эмбер. Очередной шанс, очередное предательство, и в очередной раз близкий человек отказывается от нее. Медведь лег в больницу. Для наркологического отделения он был слишком нездоров. Ему был необходим обычный стационар, где для начала его ввели в искусственную кому. Затем он прошел курс реабилитации.
Эмбер привезла Медведю кое-какие его вещи. Она все еще чувствовала себя отвергнутой. Потом мужчина вспоминал, насколько изможденной она тогда выглядела. Он понимал, что не сможет сделать ее счастливой. Посмотрев Медведю прямо в глаза, она вручила ему чемодан. Другой рукой она протянула ему пятидесятидолларовую банкноту.
Может быть, она показывала ему, что он сутенер. Может быть, напоминала, кто вытащил его из тюрьмы. Может быть, предлагала уехать с ней куда-нибудь и найти этим деньгам применение. Может быть, все это, вместе взятое. Но Медведь не стал брать деньги. Тогда Эмбер бросила купюру на пол. «Пусть валяются, может, подберет кто», – сказала она и ушла.
В машину к Дэйву девушка вернулась с сияющим видом. Она рассказала, что познакомилась с отцом и матерью Медведя и что он сделал ей предложение. А еще его родители дадут им денег на аренду квартиры, потому что она беременна.
Дэйв прекрасно понимал, что все это вранье, но не показал вида, чтобы окончательно не убить и без того расстроенную Эмбер. Он просто отвез ее домой. А на следующий вечер она вернулась к своей работе.
Примерно около восьми утра у Эмбер побывал клиент. Потом они съездили с Дэйвом за героином на Манхэттен и тусили дома с его старыми приятелями, балдея и смотря кино.
Ближе к вечеру Эмбер разместила объявление на
Они согласовали ценник – 1500 долларов за ночь. Он забирает ее около одиннадцати вечера и привозит обратно следующим утром. Эмбер сообщила об этом Дэйву. Клиенты на выезде были необычным делом, но этому девушка почему-то доверилась. Возможно, как все подумали потом, она его знала. Или это было из-за денег. А может быть, после ухода Медведя у нее стало меньше поводов для колебаний.
В оговоренное время они с Дэйвом вышли из дома. Он проводил ее до границы лужайки, у почтового ящика они обнялись на прощание. Она пошла вниз по улице. Дэйв был слишком сильно под кайфом, поэтому не помнит точно: видел ли он огни отъезжающего автомобиля.
Его звонок застал Ким в Северной Каролине. Вот уже трое суток, как от Эмбер не было ни слуху ни духу. Но Ким была не склонна волноваться. Эмбер и раньше могла пропасть на день-другой.
Несколько дней спустя Дэйв позвонил ей опять. Ким понятия не имела, что делать. Но что точно казалось ей плохой идеей – это подключать полицию. Поэтому она не стала ничего предпринимать в надежде, что Эмбер нашла себе новую компанию и даст о себе знать через какое-то время.
В клинике Медведь изводил своих врачей просьбами позвонить. Каждые три часа он набирал Дэйва. «Эмбер так и не вернулась? Ее так и нет?» – Медведь чувствовал, что ее уже нет в живых. «Дэйв, говорю тебе – эта девушка умерла», – повторял он.
Интерлюдия: Оук-бич, 2010 год
Где-то на болотах Оук-Бич, пролетев над кустами сумаха и армериями, крошечная зеленая мушка садится на побег спартины – изящного и гибкого злака, сено которого некогда использовалось для покрытия крыш и набивания перин в городе. На протяжении всего XIX века, когда Вандербильты и Асторы[21] застраивали своими поместьями Лонг-Айленд, барьерные острова оставались покрытыми дикими зарослями спартины и богатыми на устриц, которые вскоре прочно обосновались в меню лучших ресторанов Манхэттена. Это длилось несколько десятилетий, пока устричный промысел не погубили несметные количества подвесных моторов несметного количества прогулочных лодок. Из этого обитатели Оук-Бич извлекли основополагающий урок: опасайся тех, кто способен разрушить твое благо.