— Поприветствуйте Его Императорское Величество Тахеомира Третьего и Белую Даму — Киану ри Фарра, — разнеслось по Зале.
Мужчина медленно повернулся ко мне и снял капюшон. А я… отшатнулась.
— Ты?!
Глава 34
Если предполагалось, что после этого последует сцена, то спешу разочаровать тех, кто на это рассчитывал. Сцены не будет. Во-первых, не так меня воспитывали, а во-вторых,
— Это шутка такая, да?
В золотом одеянии передо мной стоял Тахир.
— Почему шутка? — слегка обиделся он. — Ты действительно — Белая Дама. Тебя, между прочим, магия Дворца выбрала.
И, словно в доказательство, указал на браслеты из прозрачного белого камня, вмиг появившиеся на моих запястьях.
— Допустим. Но тогда, кто ты??
Мне хотелось провалиться на этом самом месте. Здесь и сейчас. И Бала никакого не надо. О, Маа…
На нас смотрели. Тысячи глаз гостей… заинтересованных, восторженных, завистливых, злостно-яростных. Они взирали на нас, не понимая, что происходит. Честно говоря, я тоже не понимала.
— Как было объявлено — Его Императорское Величество Тахеомир Третий! Тебе следует поприветствовать повелителя поклоном, — улыбнулся гад, что возвышался надо мной, давил своей аурой и добивал словами.
Ах, поклоном? Будет ему поклон! Я склонилась настолько низко, почти на грани приличий, боясь выскользнуть из своего платья, что Император что-то прошептал. Или показалось?
— Ноги лобызать не требуется? — внутри меня стало просыпаться раздражение. Ощутив знакомое до боли чувство, я поняла.
Да. Это точно ОН, точно — Император. Но как?! Как???
— Пойдем, — тихо произнес Тахир, или Тахеомир. — Мы должны открыть Бал.
И протянул мне руку, на которую я уставилась, словно увидела змею.
Раздражение нарастало. Вот стукнуть бы его чем-то! Но… нельзя. За покушение на Императора можно и жизни лишиться.
Делать нечего. Вздохнув, я выпрямилась, и, вложив свою ладошку в широкую ладонь Тахира-Тахеомира, последовала за ним на середину зала. Зазвучала какая-то музыка, но я ее не слышала, как и не видела проносившиеся по кругу лица тысяч гостей. Двигаясь, ведомая Его Императорским Величеством, я смотрела в угольно-черные невозмутимые глаза и думала: «Как?!»