— Что деду повезло с такой женой, — я искренне улыбнулся. — Он выбрал для себя лучшую партию, о которой можно только мечтать. Представь, если бы он решил пойти на поводу у светского общества и отказаться от тебя?
— Я не была простолюдинкой, — отмахнулась бабушка, но я заметил, что ей пришлась по душе моя речь.
— Но не была равной князю.
— Моя сила стоит любой крови, — возразила Софья. — И ты должен помнить, что редкость нашего дара нельзя игнорировать. Он стоит дорого и однажды тебе придется также предложить себя в обмен на что-то очень ценное.
— Звучит цинично, — хмыкнул я и завладел кусочком яблочной пастилы.
— Так и есть, — не стала возражать Чехова. — Пока у тебя есть время поиграть во взрослого, но наступит день, когда игры закончатся.
— И чем же отличилась Орловская избранница? — решил я сменить неприятную тему.
— Девица представилась дочерью одного изгнанного в Британию барончика. После смуты многие уехали из Империи и проследить судьбу каждого возможности нет никакой. Плутовка даже неплохо владела языком, как поговаривали некоторые знатоки. Но учительница детей заметила, что британским диалектом та дамочка владеет на редкость скверно и путает слова, словно никогда их не слышала вживую. И поделилась этим наблюдением с матушкой отрока.
— Любопытно, — я видел, что бабушке приятно со мной говорить и потому не возражал против продолжения беседы.
— Скандала можно было бы избежать, если мальчишка догадался отречься от девицы, но дуралей пошел до конца.
— Он мог не знать правды.
Софья Яковлевна снисходительно посмотрела на меня.
— Глупец познакомился с ней в проститутошной. И должен был понимать, что, то, что говорят девицы, которые там работают, надобно делить надвое. А потом умножить на ноль.
— И правда, глупец, — я покачал головой.
— Родители планировали для парня помолвку, нашли ему отличную партию. Но после такого ни одна порядочная семья не захочет иметь с ним дел.
— Парень ошибся, — попытался возразить я.
— Я ведь не просто так завела этот разговор, дорогой, — мягко продолжила Софья Яковлевна.
— Кто бы сомневался, — вздохнул я.
— Я очень переживаю за тебя.
— Тебе не о чем беспокоиться. Проститушные я не посещаю.