Следующие пятнадцать минут я старался не волноваться. Но меня пугало, что ни Тесса, ни Дрейк так и не появились. Это хороший знак? Я уже собирался спросить об этом Честера, когда дверь распахнулась. Пришла моя очередь. Я ужасно нервничал, но ведь это была моя судьба, верно? Я был Саймоном Фейтером. Поэтому, когда мальчик произнёс моё имя, я придал лицу уверенное выражение.
Гладстон сидел между пятью другими учителями в тёмных плащах, свободно расположившимися за длинным столом. Аттикус стоял рядом со столом. Они напомнили мне муравьёв на бревне[43].
Гладстон представился и представил остальных: Гладстон, Мастер Провидец (мы с ним уже встречались); Иоден, Мастер Гений (темноволосый и угрюмый); Хоук, Мастер Ловкач (глаза, как у ястреба, и неряшливый); Борис, Мастер Рифмоплёт (похож на быка, которого кормят фастфудом и пончиками); Перси, Мастер Силач (красавец, прямо греческий бог, парень, который нёс весы на плече); и Шиа, Мастер Муза (с ней вы только что познакомились).
– Итак, мы начинаем вступительное собеседование Саймона Фейтера, – произнёс Гладстон, представив всех собравшихся.
– Минуточку, – перебил угрюмый учитель.
– Что такое, Мастер Гений?
– Откуда нам знать, что он действительно Фейтер? Лично я не доверяю этим старым весам.
– Заткнись, Иоден, – спокойно ответил Хоук. – Мальчик совершенно точно Фейтер. Посмотри на него.
Я почувствовал на себе взгляды и постарался не морщиться.
– М-м-м… – задумчиво протянул Гладстон. – Думаю, мы можем снова его взвесить, когда появится такая возможность. – Он откашлялся. – Итак, мы начинаем вступительное собеседование Саймона Джейкобсона, предположительно Саймона Фейтера.
Гладстон объяснил, что у всех будет возможность задать мне вопросы, а потом кто-нибудь вызовется стать моим попечителем. Первым будет Мастер Иоден.
Я сглотнул. Он казался недоброжелательным, но я заставил себя уверенно улыбнуться.
– Умножь девять на четыре тысячи один, а потом раздели на количество ногтей на ногах, – приказал Мастер Иоден.
Это напомнило мне нелепые задачки по математике, которые заставлял меня решать Аттикус.
– А заусенцы считаются? – инстинктивно спросил я. (У меня был один заусенец.)
– Конечно.
– Три тысячи двести семьдесят три с половиной, – ответил я[44].
Иоден сердито посмотрел на меня. Я подумал, что он хочет представить меня в невыгодном свете.
– Сколько волос на твоей левой руке?
– Э-э… – Я не сразу нашёлся, что ответить. Опустил глаза. Их должно было быть не меньше двух или трёх тысяч. – Вы имеете в виду приблизительно?
ebooksa