Но пленный про сокровищницу знал, что она находится рядом с каморкой Смотрителя, но сам безухий в ней ни разу не был.
— А что с Героями, что здесь появились недавно? — спросил жрец.
Череп опять же охотно ответил, что, мол, да появилось трое Героев, одного сразу почти убили, второго чернокожего получилось пленить, ну а третий, — или скорее третья, — сбежала в зал к немёртвой страже и была застрелена.
— Чернокожий жив? — поинтересовался я.
— Часов шесть тому назад был ещё жив, — пожал плечами безносый. — От него пока успела понести только одна женщина.
— Зачем это им? — спросил я у Пелита.
— Ты же видишь: они все как один изуродованы богами, и, похоже, при помощи семени чернокожего воителя стремились спасти своё племя от божественного проклятия.
— Что-то ещё скажешь? — обратился к пленному легат.
— Да вроде всё рассказал уже, — и, всхлипнув продолжил: — Прошу — если меня убьёте, хотя бы дочь мою пощадите.
— Не волнуйся, жизнь твоя нам не нужна, впрочем, как не нужны были и жизни твоих соплеменников, — мягко произнёс Пелит. И, увидев радость в глазах безносого, продолжил: — Если ты и впредь будешь нам полезен, то тебя и дочь твою я смогу забрать в мир, где светит солнце и есть голубое небо. — Впрочем, если ты пожелаешь, можем оставить тебя здесь, — закончил Пелит усмехнувшись.
Глава 24
Штурм
Промочили горло вином, что было у Марка Туллия в вечной фляге, и продолжили допрос Черепа, который жадным взглядом проводил флягу.
— Вот эти зелёные светильники на треногах, — Пелит указал на них рукой, — как долго будут гореть и каким образом их тушить и зажечь вновь?
Пленный сглотнул слюну и поведал нам:
— Эти лампы освещали два длинных коридора, в которых уже много лет нет другого освещения. Раз в десять дней Смотритель менял вон тот чёрный ящичек на такой же, но заряженный.
— Заряженный чем? — поднял бровь Пелит.
Пленный на несколько секунд задумался, как будто подбирая слова:
— Да фиг его знает, наверное elektricesvom, чем же ещё? — с удивлением в голосе произнёс безухий.
— «Elektricesvo» — это что такое? — старательно выговаривая непривычное слово спросил жрец