Уже будучи практически за спиной стража, я отменил действие навыка и практически кулём рухнул на пол, успев в самый последний момент ухватиться за большой чёрный короб, висящий у него за спиной. Вместе грохнулись об пол, и было такое ощущение, что этот Воитель смерти весит немногим меньше двери, под которой покоится его собрат.
Пока я занимался прыжками и приземлениями, ведомые Марком Туллием наёмники успели преодолеть уже не менее половины зала.
Так как левая рука мало того что была изжарена, так ещё, похоже, эта туша при падении умудрилась мне её сломать, потому что я почувствовал невыносимую боль и скрежет своих собственных костей. Быстро придя в себя, я целой рукой ухватился за цевьё винтовки, отклоняя ствол вверх, так как страж продолжал стрелять не переставая, силясь опустить ствол вниз и поразить кого-нибудь из атаковавших его.
Но, похоже, я всё же немного опоздал, так как среди воинственных выкриков бежавших наёмников раздался вскрик боли. Поборовшись ещё несколько секунд, я увидел занесённый над нами топор, что обрушился на руки скелета, и хоть и не с первого удара, но все же кость поддалась.
— Не повредите верёвки, что идут к оружию! — раздался громкий крик Пелита откуда-то сбоку.
Отрубив скелету конечности, извивающийся костяк сдернули с меня, сильно потревожив израненную руку. В четыре руки меня поставили на ноги, и я, немного пошатываясь, отозвал в карту свою стальную перчатку.
Вдесятером наёмники приподняли всё ещё горячую дверь, освобождая раздавленный костяк. Воитель попытался дёрнуться освободившимися руками к оружию, но раздробленные конечности почти не слушались. За пару десятков ударов наёмники расчленили и этого противника.
В свете зелёных светильников и мельтешения лучей маленьких фонарей я увидел, что с внешней части ладони уже начала слезать кожа, словно с исполинской змеи, и, как ни странно боль, я почти не чувствовал, похоже, горячка боя ещё меня не отпустила.
— Пелит! По-моему, я слегка обжёгся, — позвал я лекаря, — можешь помочь?
Пелит, как раз заканчивал латать наёмника, который заработал жареную дыру в плече, но после магического лечения выглядеть стал намного лучше.
Обеспокоенный Пелит быстро подбежал ко мне и, окинув взглядом безрадостную картину, выдал, одновременно принимаясь за лечение.
— Увы, мой друг, напрасно ты шутишь!.. Если мои ощущения потоков маны меня не обманывают, хоть я не вижу всего ожога: даже при помощи самого лучшего лекаря ты бы умер, не прожив и декады.
— Но судьба свела нас вместе. — Я негромко вскрикнул, как раз в этот момент сломанные кости встали на свои места. — А про отложенную смерть от ожогов я помню, пару раз воочию наблюдал такое.
Пока мы беседовали на лекарские темы, из коридора, который охраняли Воители Смерти, вернулся один из троих посланных туда разведчиков.
— Примерно в полутора стадиях (мера длины, равная 185 метрам), коридор заканчивается широкой лестницей, ведущей вниз, дверей и ответвлений в коридоре нет, — доложил он запыхавшись. — И промочив горло из фляги, продолжил: — Мы прикинули и оставили там дозор. Если что-то заметят, то протрубят. И да: там, внизу, свет есть, такой же, как был в коридорах, когда мы здесь появились.
— Хорошо, а пока нужно прикончить эти слишком живые костяшки, — улыбнулся Марк Туллий. — И, пнув ногой одного из поверженных воителей, спросил: — Кому какой достанется?
Пелит, не прекращая обрабатывать мои раны, произнёс:
— Вне всякого сомнения, одного из этих Воителей должен осушить тот, чей подвиг воспоют аэды.
Я даже неожиданно для себя самого разразился смехом:
— Эпический подвиг, совершённый при помощи двери. Воистину подвиг, достойный затмить Героев прошлого! — с усмешкой согласился я, стараясь в последнюю фразу вложить как можно больше желчи.