– Слышь, Титов, я, кстати, давно хотел спросить, какого фига ты маму называешь Милена Игоревна? – неожиданно на ходу спросил Макс. – Все и так знают, что она твоя мама, называй ее хоть Папой Римским, хоть Мэрилин Монро. Ты только как дурак из-за этого выглядишь.
Артем задумался, как лучше объяснить, зачем он так поступает, но не успел. Внезапно вместо него ответила Элла:
– Ничего подобного, не как дурак. А наоборот, это очень круто, что Артем держит дистанцию. Мама она для него дома. А в лицее – учительница.
– А чего это ты за него отвечаешь? – Макс подозрительно хмыкнул, посмотрел на одноклассницу, потом перевел глумливый взгляд на Титова. – А, ну я-я-ясно!
Артем молча ускорился и обогнал Редькина. Когда они дошли до Елизаветинки, уже начало смеркаться. Двери в пустой вестибюль еще были открыты, но, когда компания вошла внутрь, охранник нахмурился и привстал.
– Ребята, ну-ка на выход, больница закрыта. Время для посещений закончилось…
Изначальный план был такой – они заходят внутрь вместе, а затем Артем, Никита и Элла остаются ждать за пределами обзора той видеокамеры, которая снимает пропускной пункт. А Редькин идет обезвреживать охранника. Он сам вызвался это сделать, так как был единственным, кто уверял, что не сомневается в своей Песни Убеждения. Макс должен был убедить охранника, при помощи Выпевания, естественно, сначала выключить камеру, а затем пропустить одноклассников на территорию больницы.
Стало понятно, что план рухнул сразу после того, как в процессе негромкого разговора с Редькиным охранник отключился и сполз по стулу вместо того, чтобы отключить вертушку, загораживающую проход.
– Ты что наделал, придурок? – прошипела подскочившая к проходной Вихрева.
– Сам не знаю… – Макс явно пребывал в шоке от случившегося. – С камерой сработало, он ее отключил, а вот второй раз Песнь Убеждения почему-то его вырубила…
– Только и умеешь, что выпендриваться! А как до дела доходит…
– Вот сама бы и выпевала, если такая умная! – взвился Редькин.
– Народ, хорош собачиться, – Никита подошел как раз вовремя, что пресечь разгорающийся конфликт. – Ну напутал Макс что-то в мелодии, что ж теперь. Бывает. Камеру-то отключил!
– Ага, и м-мужика заодно т-того, отключил, – Артем нервно хохотнул. – А д-долго он т-теперь так будет, М-макс? Как думаешь?
– Без понятия, – с досадой пробормотал Редькин. – Вряд ли долго, может, минут пятнадцать, максимум полчаса.
– Блин, это м-мало, м-мы скорее всего н-не успеем вернуться. – Артем досадливо поморщился. – М-может добавить ему сверху еще одним Выпеванием?
– Не вздумайте, – предостерегла Вихрева. – Вдруг кто-то опять что-то не рассчитает, и у бедолаги совсем мозги спекутся?
Макс со злостью посмотрел на одноклассницу, но промолчал. В этот раз она действительно была права. Ни у кого из них не имелось никакого опыта применения выпеваний к неКрылатому. Что угодно могло пойти не так.
– И что будем делать?
Вопрос повис в воздухе. Все размышляли, уставившись на мирно посапывающего охранника. Наконец Редькин произнес: