Холодова мягко улыбнулась, чуть прищурила глаза.
– Тогда на боковую, – сказал Белкин, вставая. – В сон клонит. В Питере утро, а тут еще и ночи нет. Ходишь, как опоенный.
– Пошли, опоенный. – Гоглидзе хлопнул его по плечу и первым пошел к дверям.
Белкин кивнул Щепкину и Диане и последовал за ним. Холодова подождала, пока за ними не закроется дверь номера, потом встала напротив сидящего в кресле капитана и пристально на него посмотрела.
Щепкин не понял взгляда, вопросительно развел руками.
– Что?
– Странный вы какой-то, мон капитан. И на меня смотрите, как…
– Как?
Диана подошла ближе, наклонилась. Щепкин почувствовал аромат ее духов. Холодова провела ладонью по его щеке. Прикосновение было приятным, но не вызвало ровным счетом никаких чувств. Капитан ощущал только пустоту внутри.
– Вы где-то далеко, мсье, – с огорчением заметила Диана. – Я вас не интересую. Почему, Василий?
Щепкин в очередной раз подивился женской проницательности, пожал плечами.
– Видимо, мне лучше оставить вас одного. А жаль… – Диана вздохнула. – Я хотела с тобой поговорить.
– О чем?
– О нас, – она неопределенно качнула головой, не сводя глаз со Щепкина. – О будущем, о жизни… о любви.
Щепкин едва заметно нахмурился, Диана уловила его мимику.
– Вот-вот. Я и говорю – вы где-то далеко. Что ж, спокойной ночи, мон капитан. И приятных снов. Надеюсь, завтра вы обратите на меня благосклонный взгляд?!
Она послала ему воздушный поцелуй и пошла к дверям. В проеме обернулась, подмигнула.
Щепкин посмотрел на ее стройную фигуру, почти черную в слабом свете лампы, и вдруг ощутил смутное беспокойство. С недавних пор темный неподвижный силуэт на фоне света вызывал у него неприятные ощущения.
Диана махнула рукой и вышла из номера. Замок едва слышно клацнул, показывая, что дверь закрыта.
Щепкин медленно подошел к двери, закрыл ее на замок, потом, повинуясь внутреннему желанию, задвинул небольшой засов.