— Это вы большевиков аггелами? Согласен. Но все-таки так нельзя... — «Баки...» — Вот что...
Ammon. bromat.
Kal. bromat.
Natr. bromat.
Вы бром будете пить. По столовой ложке три раза в день... Какой он из себя... этот ваш предтеча?
— Он черный...
— Молодой?
— Да, он молодой. Но мерзости в нем, как в тысячелетнем диаволе. Жен он склоняет на разврат, юношей на порок, и трубят уже, трубят боевые трубы грешных полчищ, и виден над полями лик сатаны...
— Троцкого?!
— Да, это имя его, которое он принял. А настоящее его имя по-еврейски Аваддон, а по-гречески Аполлион, что значит губитель.
— Ну батюшка, серьезно вам говорю: если вы не прекратите это, вы смотрите... у вас мания развивается...
— Нет, доктор, я нормален. Вы не думайте. Сколько, доктор, вы берете за ваш святой труд?
— Помилуйте, что у вас на каждом шагу слово «святой»? Ничего особенно святого я в своем труде не вижу. Беру я 400 за первый курс, который продолжается около полутора месяцев. Если будете лечиться у меня, оставьте часть в задаток.
— Очень хорошо.
Френч расстегнулся.
— У вас, может быть, денег мало, — пробурчал Турбин, глядя на потертые колени («Нет, он не жулик... нет... но свихнется»), — тогда можете меньше оставить.
— Нет, доктор, зачем же. Вы облегчаете по-своему человечество.
— И иногда очень удачно. Пожалуйста, бром принимайте аккуратно.
— Полное облегчение, уважаемый доктор, мы получим только там. — Больной вдохновенно указал в беленький потолок. — А сейчас ждут нас всех испытания, коих мы еще не видали... И наступят они очень скоро.
— Ну покорнейше благодарю. Я уже испытал достаточно.