— Ого! — воскликнул доктор. — Здорово! Температура как?
— Градусов семьдесят, — ответил больной, кашляя доктору на халат.
— Ну семьдесят не бывает, — задумался доктор, — вот что, друг, у вас ничего особенного — скоротечная чахотка.
— Ишь как! Стало быть, помру?
— Все помрем, — уклончиво отозвался медик. — Вот что, ангелок, напишу я вам записочку, и поедете вы в Москву на специальный рентгеновский снимок.
— Помогает?
— Как сказать, — отозвался служитель медицины, — некоторым очень. Да со снимком как-то приятнее.
— Это верно, — согласился больной, — помирать будешь, на снимок поглядишь — утешение. Вдова потом снимок повесит в гостиной, будет гостей занимать: «А вот, мол, снимок моего покойного железнодорожника, царство ему небесное!» И гостям приятно.
— Вот и прекрасно, что вы присутствия духа не теряете. Берите записочку, топайте к начальнику Зерново-Кочубеевской топливной ветви. Он вам билетик выпишет до Москвы.
— Покорнейше благодарю.
Больной на прощанье наплевал полную плевательницу и затопал к начальнику. Но до начальника он не дотопал, потому что дорогу ему преградил секретарь.
— Вам чего?
— Скоротечная у меня.
— Тю! Чудак! Ты что ж думаешь, что у начальника санатория в кабинете? Ты, дорогуся, топай к доктору.
— Был. Вот и записка от доктора на билет.
— Билет тебе не полагается.
— А как же снимок? Ты, что ль, будешь делать?
— Я тебе не фотограф. Да ты не кашляй мне на бумаги.
— Без снимка, доктор говорит, непорядок.
— Ну так и быть, ползи к начальнику.