Ковьель. Случайно на улице. Да это не важно, где он ее видел, сударь. Важно то, что он хочет стать вашим зятем.
Бежар. Сударь, я потрясен.
Ковьель. Сегодня утром я заговорил с его высочеством. Вдруг он говорит: «Акчиам крок солер сншалла мустафа гиделлу аманахем варахани усерекарбулат».
Бежар. Так и сказал?
Ковьель. Совершенно этими словами. Каково?
Бежар (
Ковьель. Нет, как вам это понравится? Сын турецкого султана!
Бежар. Признаться вам сказать, господин переводчик, я немножко подзабыл турецкий язык... вы знаете, эти гувернантки... половину-то я понял... но вот...
Ковьель. О, не беспокойтесь, я вам сейчас переведу. Это значит: «Видел ли ты прекрасную девушку, дочь парижского дворянина Журдена?» Я вежливо говорю: да, — по-турецки, разумеется. Он говорит: «Ах, марабаба сахем!», то есть — ах, как я влюблен в нее, — а потом приказывает мне — поезжай и проси ее руки у господина Журдена и объяви ему, что я его жалую чином мамамуши[141].
Бежар. Мамамуши?.. Возможно... А что такое — мамамуши?
Ковьель. Камергер.
Бежар. Ай-яй-яй!..
Ковьель. Но этого мало, он сейчас сам приедет к вам.
Бежар. Быть не может!.. Я...
Ковьель. Впрочем, может быть, вы против этого брака?
Бежар. Господин переводчик, разве я смею? Боже, какое несчастье! Вы знаете, эта моя дочь, сумасбродная Люсиль, она влюблена в некоего Клеонта, а она упряма, признаюсь вам, как пень, и я боюсь...
Ковьель. Сударь, не тревожьтесь. Все уладится, лишь только она взглянет на принца. Шепну вам на ухо, только имейте в виду, это величайшая государственная тайна: сын турецкого султана поразительно похож на этого Клеонта. Я его встречал на улице. Но, однако, сударь, поторопитесь, вам нужно переодеться в турецкое платье.
Бежар. Как же быть? У меня ничего нет.
Ковьель. О, сударь, все уже готово. Сейчас явится придворный портной, который вас оденет. Эй!
Входит Портной.