Том 4. Пьесы. Жизнь господина де Мольера. Записки покойника

Чичиков. Давненько не брал я в руки шашек.

Ноздрев. Знаем мы вас, как вы плохо играете.

Чичиков. Давненько не брал я в руки шашек.

Ноздрев. Знаем мы вас, как вы плохо играете.

Чичиков. Давненько не брал я в руки... Э... Э... Это что? Отсади-ка ее назад.

Ноздрев. Кого?

Чичиков. Да шашку-то... А другая!.. Нет, с тобой нет никакой возможности играть! Этак не ходят, по три шашки вдруг...

Ноздрев. За кого же ты меня почитаешь? Стану я разве плутовать?..

Чичиков. Я тебя ни за кого не почитаю, но только играть с этих пор никогда не буду. (Смешал шашки.)

Ноздрев. Я тебя заставлю играть. Это ничего, что ты смешал шашки, я помню все ходы.

Чичиков. Нет, я с тобой не стану играть.

Ноздрев. Так ты не хочешь играть? Отвечай мне напрямик.

Чичиков (оглянувшись). Селиф... Если б ты играл, как прилично честному человеку, но теперь не могу.

Ноздрев. А, так ты не можешь? А, так ты не можешь? Подлец! Когда увидел, что не твоя берет, так и не можешь? Сукина дочь! Бейте его!! (Бросается на Чичикова, тот взлетает на буфет.)

Первый. ...«Бейте его!» — закричал он таким же голосом, как во время великого приступа кричит своему взводу: «Ребята, вперед!» — какой-нибудь отчаянный поручик, когда все пошло кругом в голове его!..

Раздается удар грома.

Ноздрев. Пожар! Скосырь! Черкай! Северга! (Свистит, слышен собачий лай.) Бейте его!.. Порфирий! Павлушка!

Искаженное лицо Селифана появляется в окне. Ноздрев хватает шарманку, швыряет ее в Чичикова, та разбивается, играет «Мальбруга»... Послышались вдруг колокольчики, с храпом стала тройка.

Капитан-исправник (появившись). Позвольте узнать, кто здесь господин Ноздрев?

Ноздрев. Позвольте прежде узнать, с кем имею честь говорить?