— Не топить — здоровее, — сказал бас.
— Только тогда немного холодно, — спорил блондин, — встанешь, а в тазу лед. Кулаком проломишь, под ним тогда вода. Холодная такая.
— Умывальника абсолютно нет.
— У вас вообще ничего нет! — укоризненно сказал я. — За этой дверью что?
— Тут отдельное помещение. Комната. Зимой мы в ней поместили одного нашего. Вот, говорим, будет тебе отдельная комната. Ну он два дня прожил, потом выходит, говорит: «Ну вас к чертовой матери с вашим отдельным помещением». Вещи вытащил и сюда переехал, говорит: «Вы тут дышите, это совсем другое дело». Ну он вообще слабого здоровья. Изнеженный. У него насморк был. Так мы устроили в отдельном помещении кладовку. Муку положили.
— Это все проклятая фотография.
— При чем здесь фотография?
Оказалось, что за стеной, где дверь в отдельное помещение, находится ателье. Оно вдребезги разбито, зимой ветер свистал в него. А стена тонкая, фанерная.
— Уборная-то по крайней мере у вас теплая?
— Как вам сказать... — задумался блондин. — Она, может, и теплая, но она, видите ли, не работает. Потому что трубы в ней промерзли и полопались. Так что она закрыта.
— Господи, твоя воля! Как же вы были зимой?
— А мы записались на чтение книг в Румянцевском музее. Там великолепная уборная. Ну а ночью, когда музей закрыт, на Пречистенский бульвар ходили. Или так вообще...
Блондин загадочно повертел пальцами и указал в раскрытое окно, сквозь которое вместе с ветром влетал пока еще слабый и смутный запах второго ваганьковского двора.
— Черт знает что такое!
— Теперь что! — грянули собеседники, — благодать! Весна! Самое главное — вышибли печку, будь она проклята. А уборная — она оттает.
— На какого дьявола тут эти трубы. И вообще, что было раньше в этом сарае?
— Это не сарай, — хором обиделись эмпиновцы, — здесь — мастерская раньше была. Но теперь все, конечно, в ветхость пришло. Вообще не ремонтируется. Никто внимания не обращает.
— За загородкой что?
— Там еще четверо наших. Там хорошо.
За загородкой было, действительно, неизмеримо лучше. Напоминало ночлежку. Были четыре кровати с одеялами и даже картинки на стене. И черная печка.