— Что ж это у вас делается такое? — робко спросил он у помощника начальника, который во фраке метрдотеля возвышался посредине зала.
— Пропадаем, гражданин! — ответил ему метрдотель. — После этого проклятого объявления вся Москва к нам хлынула. Все бросить пришлось. Сами видите, у нас теперь как в бывшем «Яре» на бывшей масленице.
— А мне в Витебск надо!
— Какой тут Витебск! У нас на витебских путях пиво лежит. Все завалили. Поезжайте, гражданин, домой. Может, с какого другого вокзала уедете, где сухо...
Это, конечно, сон, но все-таки.
Александровский вокзал, уйми своего 60-градусного буфетчика!
«Гудок». 14 октября 1925 г.
Сентиментальный водолей
В основе фельетона действительная бумага, сочиненная на ст. Воронеж-товарная Юго-Вост. и сообщенная нам рабкором 1011
Иван Иваныч, Деес товарной станции, вошел в свой кабинет, аккуратно снял калошки, поставил в уголок и уселся за свой стол.
Тут его глаз заметил на столе служебную бумагу. Деес развернул ее, прочитал и немедленно начал рыдать от радости.
— Оценили Дееса... Вспомнили... — бормотал он.
Он позвонил.
— Позвать моего помощника, Сидор Сидорыча, — заявил он курьеру.
— Идите, Сидор Сидорович, к Ивану Иванычу, — сказал курьер помощнику.
— А что? — спросил помощник.
— Рыдают они, — пояснил курьер.
— Какого лешего рыдает?
— Не могу знать.