Пес видел страшные дела. Руки в скользких перчатках важный человек погружал в сосуд, доставал мозги, — упорный человек, настойчивый, все чего-то добивался в них, резал, рассматривал, щурился и пел:
— «К берегам священным Нила...»
Впервые опубликовано в «Знамени». 1987. № 6, с искажениями.
Публикуется по рукописи, хранящейся в ОР РГБ. Ф. 9.
В ОР РГБ хранится еще экземпляр повести: Ф. 562. К. 1. Ед. хр. 16. Так что канонический текст повести предстоит еще выработать.
Банщица Иван
В бане на станции Эсино Муромской линии в женский день, пятницу, неизменно присутствует один и тот же банщик дядя Иван, при котором посетительницам бани приходится раздеваться, пользуясь тазами вместо фиговых листков. Неужели нельзя поставить в пятницу в баню одну из женщин, работающих в ремонте?
До того неприлично про это писать, что перо опускается.
— Дядь Иван, а дядь Иван!
— Што тебе? Мыло, мочалка имеется?
— Все имеется, только умоляю тебя: уйди ты к чертям!
— Ишь какая прыткая, я уйду, а в энто время одежу покрадут. А кто отвечать будет — дядя Иван. Во вторник мужской день был, у начальника станции порцигар свистнули. А кого крыли? Меня, дядю Ивана!
— Дядя Иван! Да хоть отвернись на одну секундочку, дай пробежать!
— Ну ладно, беги!
Дядя Иван отвернулся к запотевшему окошку предбанника, расправил рыжую бороду веером и забурчал:
— Подумаешь, невидаль какая. Чудачка тоже. Удовольствие мне, что ли? Должность у меня уж такая похабная... Должность заставляет.
Женская фигура выскочила из простыни и, как Ева по раю, побежала в баню.
— Ой, стыдобушка!