Том 4. Белая гвардия. Роман, пьесы.

«Есть!»

Яшин?

Гул... «Нету!»

Вольно!

За сценой: топот, движение, звон шпор, говор. Студзинский проверяет лист.

Мышлаевский (кричит). Батарея, можете курить! (Вынимает портсигар.)

1-й офицер. Позвольте огоньку, господин капитан.

Мышлаевский. Ради бога.

Курят.

1-й офицер. Двадцати человек не хватает, однако.

2-й офицер. М-да... То-то на капитане лица нет.

Мышлаевский. Чепуха. Подойдут. Вот холод дьявольский. Это паршиво. В двух классах все парты поломал, да разве за одну ночь натопишь!

2-й офицер. Немыслимо. (Топчется, напевает сквозь зубы «Пупсика»[89].) Пупсик, ты красота сама...

Мышлаевский (юнкерам). Что? Озябли?

Голос: «Так точно, господин капитан. Прохладно».

Так что вы стоите на месте? Синий как покойник. Потопчитесь, разомнитесь. Вы не монумент. Каждый сам себе печка. Пободрей.

Топот, звон шпор.

2-й офицер (напевает «Пупсика»). Прекрасный, бесподобный. Он нянек всех порол...

За сценой напевают тот же мотив, ритмически звенят шпорами.

Вот это так. Трудненько с ними, господин капитан.