Том 4. Белая гвардия. Роман, пьесы.

Лариосик. Зачем же ссориться?

Мышлаевский. Ну ладно. Брось, баритон, я погорячился. Уж очень жаль.

Шервинский. Довольно-таки странно.

Студзинский. Бросьте, голубчик, не до этого совсем.

Молчание.

Мышлаевский. Ну, как у него?

Николка. Сорок температура. Доктор говорит, что, кроме раны, еще сыпной тиф.

Выходит Елена, берет со стола склянку. Все встают.

Мышлаевский. Ну как у него, Леночка?

Елена. Бредит.

Мышлаевский. Жаль бабу... (Пауза.) Ну что ж, господа, кваканьем тут ничего не поможешь. Одним словом, все остаемся ночевать.

Шервинский. Конечно. Нельзя же оставить Елену одну.

Студзинский. Если Елена Васильевна разрешит...

Мышлаевский. Конечно, разрешит. Что ж тут не разрешать? Деваться нам некуда. По всем квартирам, наверно, ходят. Ищут офицерские душеньки.

Шервинский. Будьте покойны.

Пауза.

Мышлаевский. Так что ж, он, стало быть, при тебе ходу дал?

Шервинский. Конечно, при мне. Я был до последней минуты.

Мышлаевский. Дорого бы дал, чтобы присутствовать при этом замечательном зрелище. Что ж ты не пришиб его как собаку на месте?

Шервинский. Ты б сам его пришиб.