Закройщица. Ужасно устала.
Швея. Человек тридцать было сегодня.
Аметистов. Отдыхайте, товарищи дорогие, согласно Кодекса труда. Отдыхайте. Предайтесь разумным развлечениям, съездите на Воробьевы горы...
Швея. Какие тут горы, Александр Тарасович. До постели бы только добраться!
Аметистов. Я вас понимаю. Я сам мечтаю только об одном, как бы лечь. Лягу, почитаю на ночь что-нибудь по историческому материализму и усну. Не надо убирать, Варвара Никаноровна, товарищ Манюша все сделает.
Закройщица. Прощайте, Александр Тарасович.
Швея. До свидания.
Уходят.
Аметистов. До свидания, до свидания... У, черт, замучили, окаянные. В глазах только одни зады и банты, больше ничего нет. (
Зоя (
Аметистов. Ну вот что, кузина. Дела важные. Аллу Вадимовну даешь в срочном порядке.
Зоя. Не пойдет. Я уже думала об этом.
Аметистов. Пардон-пардон. Ты меня слушай. Финансовые дела у нее последнее время швах. Она тебе сколько задолжала?
Зоя. Около пятисот рублей.
Аметистов. Ну вот и козырек.
Зоя. Заплатит.
Аметистов. Не заплатит, я тебе говорю. Ты меня слушай. У нее глаза некредитоспособные. По глазам всегда видно, есть у человека деньги или нет. Я по себе сужу: когда я пустой, я задумчивый, философия нападает, на социализм тянет. Говорю тебе, баба задумывается, на отлете она. Ежели женщина задумывается, это означает только одно из двух, — или она с мужем разводится, или из СеСеРе лататы хочет дать. Деньги ей нужны до зареза, а денег нет. Ты подумай, экземпляр какой. Украшение квартиры. Мадам Ивановой панданчик[12]. А Мымра твоя и Лизанька только и умеют визжать.
Зоя. Они — второй сорт.
Аметистов. Так нельзя же, шер маман[13], все на втором сорте отъезжать.
Звонок.