Том 5. Багровый остров. Пьесы, повесть, черновые варианты романа «Мастер и Маргарита» 1928–1931 гг.

Фокстротчик. Я только танцевал, видите ли...

Роббер. Простите, в чем дело? Я не совсем понимаю. Семейные именины. Это законом не преследуется. Я сам юрист.

Толстяк. В квартирке убийство, гражданин юрист.

Роббер. Что? Виноват...

Все. Что, что такое? Господа, позвольте!..

Мымра. Гуся убили! (Падает в обморок.)

Роббер. Помилуйте, это чудовищно! Я совершенно не представляю, в чем дело...

Поэт. Господи Иисусе. (Крестится.)

Суета.

Иванова. Муж! Что ж мне делать?

Лизанька. Сидеть будем без конца, лам-ца-дрица, о-ца-ца!

Мертвое тело (выплывает). Слава тебе господи, наконец-то! Сулили — барышень, то, другое. Скука дьявольская: ни танцев, ни пения, ничего. Раздевайтесь, братцы, раздевайтесь, братцы. Мы сейчас такой тарарам устроим...

Роббер. Заткнись, идиот. В квартире убийство!

Суета.

Пеструхин. Ванечка, осмотрите, нет ли еще кого.

Ванечка (в дверях). Никого нету, сухо, товарищ Пеструхин.

Газолин. Выпустили Херувимку, выпустили Херувимку!!

Зоя. Ах вот что. Понимаю. Донос. Вот судьба. В самом деле, вы, ловкачи в смокингах, кого же вы берете?

Мертвое тело. Кого берете, товарищи, а? Раздевайтесь!

Зоя. Вполне приличного человека и гостей, а убийцы бежали, бежали.