Брат Верность. Братья, нет ли такого?
Среди членов Кабалы полное отрицание.
Такого не имеется. Итак, вы изволите видеть, какими побуждениями мы руководствовались, пригласив вас столь странным способом на тайное заседание. Здесь, маркиз, лица вашего круга, и вы сами понимаете, как нам неприятно...
Одноглазый. Вполне. Благодарю вас.
Брат Верность. Многоуважаемый маркиз, мы полагаемся на то, что сказанное сегодня останется между нами, равно как и никому не будет известно, что мы тревожили вас.
Одноглазый. Не беспокойтесь, сударь. Где дама, которая привезла меня?
Незнакомка в маске (
Одноглазый (
Незнакомка в маске. Бог вас простит, маркиз, прощаю и я. Пожалуйте со мной, я отвезу вас к тому месту, где мы встретились. Вы позволите вам опять завязать глаза, потому что почтенное общество не хочет, чтобы кто-нибудь видел дорогу к месту их заседаний.
Одноглазый. Если уж это так необходимо...
Одноглазому завязывают глаза, и Незнакомка уводит его. Дверь закрывается.
Шаррон (
Члены Кабалы встают и тихо поют: Laudamus, tibi, Domine, rex aeternae gloriae...[3] ...Необъятный собор полон ладаном, туманом и тьмой. Бродят огоньки. Маленькая исповедальня архиепископа, в ней свечи. Проходят две темные фигуры, послышался хриплый шепот: «Вы видели «Тартюфа»?.. Вы видели «Тартюфа»?..» — и пропал. Появляются Арманда и Лагранж, ведут под руки Мадлену. Та — седая, больная.
Мадлена. Спасибо, Арманда. Спасибо и вам, Варле, мой преданный друг.
Орган зазвучал в высоте.
Лагранж. Мы подождем вас здесь. Вот дверь архиепископа.
Мадлена крестится и, тихо постучав, входит в исповедальню. Арманда и Лагранж закутываются в черные плащи, садятся на скамью, и тьма их поглощает.
Шаррон (
Орган умолк.
Узнал я, что вы одна из самых набожных дочерей собора, и сердцу моему вы милы. Я сам решил исповедовать вас.