Первый слуга. Бей его!
Слуги бросаются на Санчо с палками.
Санчо. Что вы, взбесились, что ли? Сеньор, на помощь! Отнимают добычу у вашего оруженосца!
Первый слуга. Ах ты, мошенник!
Второй слуга. Вот тебе! (
Слуги нещадно бьют Санчо.
Санчо. Сеньор!.. Сеньор!.. Сеньор!.. Лелилиес!.. (
Второй слуга. Будешь знать, как раздевать прохожих!
Слуги убегают с одеждой монаха.
Дон Кихот (
Санчо. Ох...
Дон Кихот. Ты жив?!
Санчо. Если я подаю голос — чтоб меня черти взяли! — стало быть, я жив... И если я еще раз...
Дон Кихот. Ах, проклятая память! Если бы я не забыл перед отъездом приготовить склянку Фьерабрасова бальзама, нам с тобой не были бы страшны никакие раны!
Санчо. Что это за бальзам, сударь?
Дон Кихот. Это чудодейственное лекарство, Санчо. Если ты когда-нибудь увидишь, что меня в бою разрубили пополам, — а это нередко случается со странствующими рыцарями, — не теряйся. Возьми обе половинки, сложи их, но только поаккуратнее, конечно, и дай мне глотка два этого бальзама. Ты увидишь, что я мгновенно поднимусь на ноги и стану свеж и здоров, как яблоко. Вот какое это лекарство, Санчо.
Санчо. Сударь, мне не нужно губернаторства на острове, которое вы мне великодушно обещали. Снабдите меня рецептом этого бальзама.
Дон Кихот. Не беспокойся, мой друг, я сообщу тебе еще более удивительные тайны и облагодетельствую тебя на всю жизнь.
Санчо. В таком случае, сеньор, я счастлив, что поехал с вами... и даже боль моя как будто стала уменьшаться... (
Дон Кихот. У тебя неверное представление о рыцарях, мой друг. Рыцари ели хорошо только на торжественных пирах, устраиваемых в их честь, а в обычное время, то есть во время странствований, они питались чем попало, а большей частью, увы, цветами и мечтами.