Москва
Бол. Пироговская, 35-а, кв. 6. Тел. 2-03-27.
Октябрь. 1987. № 6. Затем: Письма. Печатается и датируется по машинописной копии (ОР РГБ. Ф. 562. К. 19. Ед. хр. 33. Л. 1–6).
М. А. Булгаков — В. В. Вересаеву. 29 июня 1931 г.
Дорогой Викентий Викентьевич!
К хорошим людям уж и звонить боюсь, и писать, и ходить: неприлично я исчез с горизонта, сам понимаю.
Но, надеюсь, поверите, если скажу, что театр меня съел начисто. Меня нет. Преимущественно «Мертвые души»[198]. Помимо инсценирования и поправок, которых царствию, по-видимому, не будет конца, режиссура, а кроме того, и актерство (с осени вхожу в актерский цех — кстати, как Вам это нравится?).
МХТ уехал в Ленинград, а я здесь вожусь с работой на стороне (маленькая постановка в маленьком театре)[199].
Кончилось все это серьезно: болен я стал, Викентий Викентьевич. Симптомов перечислять не стану, скажу лишь, что на письма деловые перестал отвечать. И бывает часто ядовитая мысль — уж не свершил ли я в самом деле свой круг? По-ученому это называется нейрастения, если не ошибаюсь.
А тут чудо из Ленинграда — один театр мне пьесу заказал[200].
Делаю последние усилия встать на ноги и показать, что фантазия не иссякла. А может, иссякла. Но какая тема дана, Викентий Викентьевич! Хочется безумно Вам рассказать! Когда можно к Вам прийти?
Видел позавчера сон: я сижу у Вас в кабинете, а Вы меня ругаете (холодный пот выступил).
Да не будет так наяву!
Марии Гермогеновне передайте и жены моей и мой привет! И не говорите, что я плохой. Я — умученный. Желаю Вам самого всего хорошего.
Ваш М. Булгаков.
Знамя. 1988. № 1. Затем: Письма. Печатается и датируется по второму изданию.
М. А. Булгаков — Н. А. Венкстерн. 1 июля 1931 г.
Дорогая Наталия Алексеевна!
Большое Вам спасибо за теплое отношение Ваше и дружеское приглашение. Все зависит от моих дел[201]. Если все будет удачно, постараюсь в июле (может быть, в 10-х числах) выдраться в Зубцов... С Еленой Петровной я поговорил и понял так, что флигель они, если я не приеду, не сдают никому. Следовательно, он свободен для меня?
План мой: сидеть во флигеле одному и писать, наслаждаясь высокой литературной беседой с Вами. Вне писания буду вести голый образ жизни: халат, туфли, спать, есть...