Сестра обратилась ко мне с вопросом на неизвестном мне языке. Я жестами дал понять, что не понимаю, и в то же время рассматривал девушку. Она была молодая, краснощёкая и очень здоровая. Русый локон выбивался из-под белой косынки. Она улыбнулась, сверкнув белыми ровными зубами, и повторила вопрос на английском языке. Этот язык мне был более знаком — я читал по-английски, но говорить не умел. И я опять развёл руками. Тогда девушка в третий раз повторила свой вопрос по-немецки.
— Как вы себя чувствуете? — спросила она.
— Благодарю вас, хорошо, — ответил я, хотя, признаться, чувствовал себя далеко не хорошо.
— У вас что-нибудь болит?
— Что у меня не болит! Я как будто прошёл через мельничные жернова, — ответил я.
— Могло быть хуже, — сказала девушка, добродушно улыбаясь.
— Где я нахожусь, не будете ли вы так добры объяснить мне? — спросил я.
— Вы это скоро узнаете. В состоянии ли вы подняться с кровати?
Я сделал попытку приподняться и закусил губу от боли.
— Лежите, я сейчас принесу вам завтрак. — И она ушла, беззвучно ступая мягкими туфлями.
Никола чувствовал себя лучше. Правда, он потирал себе то бок, то спину, однако уже был на ногах. Расхаживая по небольшой комнате, он кряхтел и придерживал правое колено.
— Трубка пропал, табак пропал, курить хочется, — сказал он.
Вновь открылась дверь, и вошла сестра, на этот раз с человеком лет тридцати, бритым, одетым в шерстяную фуфайку и в сары — сапоги из конской кожи. Это напомнило мне, что я нахожусь в приполярных странах. Человек нёс с собой такую же, какая была надета на нём, одежду для меня и Николы, а сестра принесла на подносе завтрак: яичницу, тартинки и чашки дымящегося какао.
— Кушайте, — сказала она приветливо, — а когда почувствуете себя в силах подняться, наденьте костюм и позвоните в этот вот звонок.
Она кивнула головой человеку в фуфайке и вышла с ним из комнаты. Я принялся за яичницу, поставленную на столик возле моей кровати. Несмотря на перенесённые волнения, мы с Николой позавтракали с аппетитом. Какао доставило Николе ещё не испытанное им наслаждение. Он даже закрыл глаза и причмокивал, втягивая большими глотками горячий напиток.
Однако в этой больнице, очевидно, залёживаться долго не полагалось. Покончив с завтраком, я с трудом поднялся и осмотрел своё тело, вымытое кем-то и одетое в чистое бельё. По всему телу виднелись многочисленные кровоподтёки, но кости были целы. Правое плечо вспухло и сильно болело. Похоже было на то, что кость в плечевом суставе вывихнута и вправлена. Да, могло быть и хуже…
Мы с Николой переоделись, помогая друг другу, и я нажал кнопку звонка, находившуюся у двери. Скоро к нам в комнату вошёл человек в фуфайке и знаком предложил нам следовать за ним.
Мы вышли из комнаты и отправились по длинному загибающемуся коридору, освещённому электрическими лампочками. По обеим сторонам в стенах мы видели двери с крупными номерами: 32, 33, 34… и против них: 12, 13, 14… Как в отеле или наркомате.
Мы шли довольно долго, всё время заворачивая. Откуда-то доносился ровный непрерывный гул. Где-то работали огромные машины. Нет, это скорее похоже на завод!
Наш провожатый неожиданно остановился у двери № 1 и постучал. Мы вошли в большой кабинет с прекрасной мебелью, устланный коврами. Я обратил внимание на то, что и в этом кабинете не оказалось окон. Стены были заставлены шкафами с книгами и увешаны техническими чертежами. В углу стоял несгораемый шкаф, а возле большой шведской конторки — вращающаяся этажерка с папками. У конторки, освещаемой лампой под зелёным абажуром, сидел бритый человек и что-то писал. На столе затрещал телефон. Сидящий за столом взял трубку.
ebooksa