— Если не хочешь усугубить свою ситуацию ещё больше.
— Да, больше, чем уже есть.
— Великое Око! Какие же вы все зануды! И Хантер в самую первую очередь!
— Поторопись, Анна.
— Ты нас и без того сильно всех задержала.
— Да иду я, иду! — девочка впервые скривила рожицу соответствующую её возрасту и полному нежеланию уходить из комнат раньше запланированного времени. И всё же ей пришлось развернуться в сторону холла, чтобы уже через секунду, не так уж и резво, поплестись из чужих комнат на выход. При этом она шла буквально в раскачку и зигзагами, как обычно любят делать чуть ли не все дети, демонстрирующие свой вредный характер через подобные финты.
— Да, папочка. Я тебя очень внимательно слушаю… — она вновь заговорила, не оборачиваясь к смотрящим ей в спину Мие и Марии-Магде, и, судя по всему, обращаясь к кому-то по внутренней связи через упомянутый коннектор. — Понятия не имею… Видимо, он опять отключился. Он в последнее время начал часто барахлить… А я откуда знаю? Ну и что, что он совершенно новый, и ты мне его подарил на прошлой неделе. Они все такие хрупкие и недолговечные, не там нажмёшь или вдруг чем-то заденешь, тут же сразу выходят из строя…
Мия почти с открытым ртом слушала на вид странный монолог Анны, пытаясь за максимально короткое время переварить только что услышанное, да и увиденное тоже. И то, что девочка назвала Хантера «папочкой», скорее, было связано с местной формой здешнего общения, почти оскорбительной. А не потому, что он и в самом деле был её отцом. Хотя… Откуда ей это знать наверняка?
— Вам нужно принять душ.
— И сменить одежду.
— Мистер Хантер скоро освободится.
— И захочет снова с вами встретиться.
— Поэтому не стоит терять время.
— Он очень не любит ждать.
— Или чтобы кто-то заставлял его ждать.
— Кто бы сомневался. — того глядишь, Мия и сама скоро научится говорить короткими фразами или междометиями.
И, честно говоря, её вообще не тянуло к новой встрече с Хантером. Как и узнавать, что её ждало на этой встрече, а также почему ему вдруг понадобилось, чтобы она перед данной встречей привела себя в порядок и даже сменила одежду. Её ведь не станут переодевать в схожую, как у Марии и Магды, служебную «спецформу»? Правда, она и так не представляла, в какой одежде тут принято ходить таким, как она девушкам или новым игрушкам Князя.
Но, сопротивляться, как это ни странно, не стала. Впрочем, как и устраивать показательных истерик. По крайней мере, поначалу или до поры до времени. Ей и самой хотелось освежиться и хотя бы физически отмыться от того кошмара, который налип на её кожу вместе с пылью из Пустоши очень раздражающими и постоянно «царапающими» по натянутым нервам микроскопическими гранулами. А сколько этих гранул на ней осело после первого мозгодробительного контакта с Князем и его неописуемого поцелуя…
Может только поэтому она так быстро и согласилась на душ. Пусть и ощущала себя, как не в своей тарелке, в том числе и от осознания того факта, что, скорей всего, Хантер за ней сейчас наблюдал. А то, что он наблюдал за происходящим в его владениях с помощью скрытых видеокамер и подслушивающих жучков — в этом она вообще ни на миг не сомневалась, как и не питала на данный счёт никаких радужных иллюзий.
Судя по всему и исключительно только поэтому, она и двигалась так зажато, когда её провели в смежное помещение — в комнату, похожую на будуар и объединённую с ванной и гардеробной (тоже чёрными и тоже с гладкими, как стеклянные экраны, стенами), где попросили раздеться перед началом принятия душа. К слову, в тот момент у неё возникла в голове совершенно бердовая идея — залезть под душевую лейку прямо в одежде.