— Нет, она в парке на мосту Руаяль.
— Твою мать! — бросил трубку и побежал сломя голову в известном, лишь ему направлении.
— У них роман. — Вдруг проснулся Рома, выбросив жвачку в урну.
— Что? — Пак и Брюлле изумленно отмахнулись от этого недоумка. И все же, в глубине души, в них проросло зерно сомнения.
Березовский высокомерно взглянув на них, открыл дверь:
— Птенцы желторотые.
— Пошел ты!.. — Пак было ринулся надрать ему задницу, но Катрин удержала.
— Не сейчас, у нас много работы. Среди этого жуткого порно, надо найти автора. Маккалистер в одиночку до такого не додумался бы.
— Ты права. Дыши, пока, можешь!!! — бросил вслед блондину в белой рубашке. Тот показал средний палец и свернул в туалет.
Чудесная погода. Воздух наполнялся весенними ароматами и солнечным теплом. Весна в Париже, это венец романтики. Мечта любой одинокой девушки. Отслеживая свое отражение в воде, Диана вытянула руку с кассетой, будто помышляла коснуться дна. Смешно. До неторопливого течения, больше пяти, а то и десяти метров. Когда ноги слегка приподнялись от земли, почувствовала легкость и невесомость. Отчего-то мысль о полете забралась в голову. Упасть в эту холодную бездну и не быть тем, кто ты есть. Избавление…Она так устала жить чужой жизнью. В Москве — вечная гонка за не существующим. Не существующей должностью, парнем, реальностью. Париж должен был стать глотком свежего воздуха. Но и тут оплошность. Снова недосказанность, неопределенность и непосильный груз. Нет, она не готова вновь пережить безответность, безразличность. Ей необходима любовь, как воздух необходима! А еще Ромка. Он больше не имеет никакого значения. Пустое место. Прошлое. Ничто. Сильные руки обвили талию, и Диана очутилась на твердой поверхности.
— Прости меня. — Губы щекотали ей ухо.
Девушка повернулась и поцеловала Рикки, скрестив руки на его шее. Мимо проходили люди, улыбались, взирая на целующуюся пару. В окружении распустившейся зелени, они на самом деле напоминали влюбленных, проводивших медовый месяц в Париже. Когда они прекратили смущать прохожих и оторвались друг от друга, Ортега задал вопрос:
— Ты не собиралась прыгать с моста?
— Нет. — Она отрицательно покачала головой.
— Я не понимаю, — снял ее руки со своих плеч и отошел, — ты ставишь точку, а потом этот кувырок через голову. Кто я, по-твоему?
Диана сжала его лицо, чтобы собраться с духом и признаться:
— Мне страшно. Я иду по темному коридору дальше и дальше, а света всё не видно. Дай мне время, совсем чуть-чуть.
Смотря в ее глаза, Ортега не посчитал нужным продолжать разговор:
— Отложим на ближайшее будущее. Ты смотрела кассету?
— Я не хочу смотреть. — Она будто не расслышала вопрос, зациклившись на его холодности.