«Мы вам позвоним».
— Я могу с Варей прийти, — не сдавался он.
— Это ещё кто? — отвечаю.
— Овчарка у меня, вместе бы и поохраняли.
— Не ты ли мне недавно витрину ночью разбил, служивый? А сейчас предлагаешь свои услуги. За дурака держишь, мент!
Я тогда был очень смелый. Дружил с нужными людьми.
Тревожными и лютыми, говоря языком героя фильма "Мама не горюй".
И мне не давало покоя обидное слово "барыга", которым он меня обозвал.
Оно как раз было из лексикона тех самых лютых и тревожных.
Но никак не из словарного запаса представителя правоохранительных органов.
— Какой-то ты охреневший, — говорит он мне. — Зачем мне тебе ларёк ломать?
В это время подошла женщина, которая хотела что-то у меня купить.
Я, ничего не говоря, зашёл внутрь и хотел закрыть за собой дверь.
Чтоб хоть немного пополнить выручку своего первого, небольшого бизнеса.
Но милиционер поставил ногу на порог и не дал мне это сделать.
Я был молод, горяч, я был под надёжной защитой крышевавших меня знакомых казанских братков.
Да и майор Волков, которому я иногда заносил то водку Абсолют и блок красного Мальборо, то Мартини или Амаретто для его жены, и с которым мы частенько играли в нарды, обещал всегда заступиться за меня.
Поэтому я просто оттолкнул наглого оборотня и захлопнул дверь.
Морозов начал колотить в неё.
Женщина, моя постоянная клиентка, покупавшая уже несколько недель батончик Сникерс и пачку Магны, и с которой у нас установились добрые отношения "продавец — покупатель", крикнула "Что за безобразие?"