Зомбосвят

Все засмеялись, и зловещая атмосфера, рожденная неприятным разговором, рассеялась. Но чувство тревоги затаилось в Павле. В то, что сказала Вика, трудно было поверить. Но и отмести эту версию полностью он не мог. Не обернутся ли их благие намерения пробуждением такого ужаса, на фоне которого даже все зомби на свете покажутся цветочками? Едва ли. Едва ли. Но пусть крошечный шанс того, что так и будет, оставался, и от этого Павлу становилось не по себе.

Во второй половине дня они нашли подходящее место для привала. Рядом была роща, где они набрали дров для костра, и небольшое озеро, ставшее источником воды. Крестоносцы, не занятые в нарядах, дружной толпой двинулись к водоему, где долго плескались, смывая с тел пот и грязь, а затем затеяли стирку одежды. На порошке не экономили, и к тому моменту, когда стирка завершилась, все озерцо покрылось белой пузырящейся пеной.

Ко времени их возвращения в лагерь, разбитый, как и прежде на обочине трассы, подоспел обед. Сегодня опять подавали кашу с тушенкой, и Павел с огромным удовольствием умял большую тарелку кушанья. Его аппетит не сумели поколебать даже воспоминания о жуткой гибели Олега, о том, как мертвец рвал зубами его горло. Павел слишком многое повидал и пережил, и успел прилично закалиться. Такие мелочи просто не могли отбить у него желания перекусить. У Кости, кстати, тоже. Тот и сегодня трапезничал так, будто это был его последний прием пищи. Вика, которая устроилась со своей порцией рядом с ними, обратила внимание на неистовую прожорливость Кости.

— Ты, наверное, много голодал, — предположила она с сочувствием.

— Голодать не голодал, но человеческой еды уже давненько во рту не имел, — признался тот, и стал выскребать кашу со стенок тарелки.

— В вашей Цитадели плохо кормили? — спросила девушка.

Сегодня в пути Павел и Костя рассказали ей о крепости. Вика была удивлена наличием такого крупного поселения. Еще больше ее удивило то обстоятельство, что в Цитадели царил железный порядок, а не ожидаемая анархия. На что Павел сообщил ей, что тамошний порядок больше смахивает на диктатуру со всеми ее милыми проявлениями. Так же имеется и диктатор, человек свирепой наружности и зверского нрава, внушающий всем обитателям Цитадели настолько лютый ужас, что те внимают каждому его слову и даже не помышляют о том, чтобы воспротивиться княжеской воле.

— Кормили так себе, — ответил ей Павел.

— Плохо кормили, — поправил его Костя. — И работать заставляли. Много работать.

— Если там было так плохо, почему вы не сбежали из этой Цитадели?

— Я и сам задаюсь этим вопросом, — признался Костя.

— Ну, на самом деле, там были и свои плюсы, — неуверенно произнес Павел. — Хотя бы безопасность.

— Да не стоила она того, — проворчал Костя, добив свою порцию, и активно нацелившись на добавку. — Наобещали с три короба, а сами отправили раствор месить. Не нужна нам эта Цитадель с ее средневековыми порядками. Вот покончим с мертвецами, и заживем, как люди.

— Она, жизнь эта, сама-то не наладится, — счел нужным напомнить Павел. — Работать все равно придется, и много работать.

— На себя я работать готов, — заверил его Костя. — А на чужого дядю пусть другие вкалывают. Многое мы поимели с того, что горбатились в Цитадели? Только невкусную еду да койку в общаге. Такого будущего, когда я работаю, а тушенку жрут другие, мне и даром не надо. Черт, пойду, еще кашки зачерпну. Вам взять добавки?

Вика отказалась, а Павел вручил другу свою миску, попросив уронить туда половник-другой кушанья.

Оставшись наедине с девушкой, Павел спросил у нее:

— Ты как? Не сильно горюешь из-за Олега?

Вика пожала плечами.

— Да я уже к этому привыкла. Грустно, конечно, что твоих друзей то и дело съедают, но иначе ведь нельзя. Чтобы добыть мощи, приходится рисковать. Надеюсь, оно того стоило.