Изабелловая масть

22
18
20
22
24
26
28
30

— Ну, — Архип равнодушно пожал плечами, — не нужна, так не нужна… значит, отработаешь долг и скатертью дорога…

— Какой долг? — я чувствовала, как мои колени начинают дрожать. Жжение в носу и глазах говорило о том, что я вот-вот сорвусь, — я ничего вам не должна!

— Чшш… будь тише, девочка. Ей-богу, лучше бы ты молчала… — скривившись, он опустил голову и заглянул в свою кружку, будто что-то выискивая в ней. — Ты туда не плюнула?

Поджав губы, я пыталась унять трясущийся подбородок. Я пыталась не дать волю эмоциям. Иначе он снова меня побьёт.

— Жаловаться клиентам или просить их о помощи тоже не вздумай. Это аукнется не только тебе, но и твоей семье. Ты поняла? У тебя ведь ещё сестра есть? Красивая? — Архип угрожающе понизил голос, давая понять, что он серьёзен. — И я не шучу, Вера. Ты ведь умная девочка… не расстраивай меня. Ты — моя работа. Я — твоё всё. Понимаешь меня?

Конечно… что тут непонятного?

Оставив его на кухне одного, я отправилась в свою комнату. По пути застыла возле одной из спален. За дверью избивали одну из девушек… У каждой из нас был свой надзиратель. У каждой из нас был свой Цербер.

Всхлипнув, я пошла дальше. Моя рука повисла над рукоятью. Холодные пальцы погладили воздух, а губы, страшась, дрогнули ещё раз. Моё сердце забилось с утроенной силой, когда я, наконец, распахнула перед собой дверь. Взгляд тут же зацепился за кровать. За подарочный пакет, что покоился на покрывале.

Распаковывать подарки всегда волнительно, правда?

Поджав губы, я шагнула внутрь тёмной комнаты. Застыла перед кроватью, сжимая пальцы в кулаки. Сжимая и разжимая. Кусая щёку с внутренней стороны и тяжело дыша.

Виктор… найди меня. Умоляю… я так хочу быть нужной. Тебе.

Глава 31

В доме громко играла музыка. Завывающие мотивы наводили ещё большую тоску, чем есть. Меня уже совсем ничего не радовало. Меня разрывало на части, на мелкие атомы. У меня зудела душа. Я стала похожей на растение. Растение, о поливке которого все забыли. Я погибала.

Моя одежда пропахла сигаретами. От моих волос также несло никотином. Меня тошнило от самой себя. От всего, что меня окружало.

Отложив в сторону блокнот и карандаш, что я с трудом выпросила у Архипа, я поднялась с постели и на слабых ногах подошла к окну. Мне нельзя было к нему подходить, но чего не сделаешь в момент отчаяния? Иногда мне казалось, что я готова пойти на многое… чтобы меня просто пристрелили…

Но они не ищут лёгких путей.

Они отдают неугодных девочек в дома, где их просто подсаживают на наркоту. Тогда с ними справиться гораздо проще. Управлять ими становится так легко.

Приблизившись к окну, пальчиком поддела шторы и аккуратно выглянула. Всё тот же унылый зимний пейзаж. Голые деревья, корявые ветки, серый подтаявший снег и высокий кирпичный забор. Кованые ворота, за которыми можно было рассмотреть дорогу, скользящую вверх. Мы были внизу. На дне ли? Даже не знаю.

Всё моё тело болело. Бока снова ныли, а губы были разбиты в кровь. Сухие корочки не позволяли даже улыбнуться… хотя, какие мне тут улыбки?

Осторожно коснулась кончиком языка присохших болячек и задумчиво уставилась на свои руки. Мои ногти были обломаны, а на запястьях были яркие голубые синяки… Это сделал Семён. Тот самый кругломордый. Он приехал на днях, и именно он организовывал фотосессию, если, конечно, её можно таковой назвать.