Изабелловая масть

— Что? — побледнела от услышанного. — А при чём тут Максим?

— Он задолжал мне, — непринуждённо ответил, — неподъемную для него сумму. Ты, кстати, знала, что он игрок? Нет? — его рука соскользнула со своего колена на её бедро. Ему необходимо было её почувствовать.

— Ты несёшь какой-то бред… — Вера старалась побороть дрожь. Накатила тошнота.

— Если бы, — прочертил кончиками пальцев узор на её коленке, — карточный долг это святое. А Максим, кажется, не хочет его отдавать.

Он блефовал. Её Максим ей ничего не должен. Они даже за одним карточным столом никогда не сидели. Уровни разные… да и Виктор давно уже не любитель карт и тому подобного дерьма. Но ведь никогда не поздно сыграть партию-другую с этим рыжим недоноском. Главное — это предложение, от которого он не сможет отказаться.

Вера продолжала молчать. Его глаза не выражали ровным счётом ничего. Равнодушие, помноженное на жестокость. Распахнув глаза, она переваривала все слова, вылетевшие из уст этого чудовища.

Виктор был настолько близко, что тёплый воздух от его дыхания задевал её кожу и вызывал мурашки.

— Тебе нужно подумать, — откровенный взгляд спустился ниже. Она почувствовала его на своих губах. Пропихнула кость, вставшую поперёк горла.

— Это неправда, — наконец выдавила из себя.

— Не вынуждай меня доказывать обратное, — как заворожённый следил за её губами, — боюсь, ты сильно разочаруешься, узнав подробности, Вера…

— Это неправда, — снова повторила, скидывая со своего колена его руку, что беспардонно поглаживала её, — я тебе не верю…

— Хочу тебе напомнить, — он почти возненавидел себя за слёзы, от которых её глаза вновь заблестели, — у тебя сейчас нет выбора, Вера.

Глава 13

Она должна была оставаться сильной. Или казаться таковой. Для него. И для себя, наверное. Потому что когда он вновь переступит порог этой спальни, она высоко поднимет голову. Не для того, чтобы достать до его уровня, а для того, чтобы он посмотрел на неё и понял: не сломает.

Прошло уже четыре дня с тех пор, как Вера оказалась в этом доме. Четыре дня скитания по чужой комнате и четыре дня бесконечных мыслей. Неизвестность порождала липкий страх. Он сковывал её по рукам и ногам. Он приводил её в исступление. Горькое отчаяние разрывало грудную клетку.

А надежда на то, что она в скором времени покинет эту крепость угасала, превращаясь в пыль.

Казалось бы, никто не угрожал ей. У неё было всё для комфортного пребывания. Вкусная еда, средства гигиены, и даже сменная одежда и бельё. Телевизор, который она почти не включала, и стопка книг. Всё, кроме свободы действий. Только эта комната и вид из окна.

Четвёртый день психологической пытки. Моральной давки. Это не было похоже на фильмы о похищениях. Это было похоже на дурной сон.

Её наверняка уже ищут. Идут поиски, она была в этом уверена. Но фраза Виктора о том, что «это не проблема» ставила её в тупик. Он так просто об этом сказал… это наводило на мысли о том, что коррумпированные органы сделают всё, как он скажет…

Кто он такой? Судя по информации из той папки: он не порядочный человек. И совсем не законопослушный гражданин.