Наконец какой-то здоровяк взмахнул копьем над головой стоявшего с краю матроса. Матрос нагнулся.
— Оставь! Не смей! — кричал Лисянский по-русски, в отчаянии подскакивая к дерзкому зачинщику и надеясь остановить его хоть криком.
Но тут сквозь толпу островитян торопливо протискался человек, необыкновенно взволнованный на вид. Он храбро расталкивал локтями всех попадавшихся ему на пути.
Лисянский узнал его: это был их вчерашний лоцман — англичанин Робертс.
Робертс что-то крикнул островитянину, собиравшемуся заколоть матроса, и тот опустил копье. Тогда Робертс о чем-то заговорил пылко и быстро, и все островитяне закричали вокруг.
Воспользовавшись замешательством, моряки пробрались к своей шлюпке, влезли в нее и оттолкнулись от берега. Робертс, яростно споря, тоже отступал к воде. Островитяне злобно кричали на него, но копья не подымали — он был свой. Наконец, оттесненный к самому краю берега, Робертс повернулся, прыгнул в воду и поплыл. Он догнал шлюпку вплавь.
— Я очень вам благодарен, — сказал Лисянский, пожимая ему руку. — Вы вмешались как раз вовремя. Без вашей помощи мы были бы убиты. Но скажите, что случилось? Отчего они, до сих пор такие кроткие и дружелюбные, вдруг решили нас убить?
Робертс нахмурился.
— Что сделал капитан Крузенштерн с Тапегой? — вместо ответа спросил он.
— С королем? Не знаю, не слышал.
— Островитяне утверждают, будто Тапега закован в цепи и заперт, — сказал Робертс. — Мне это кажется очень странным: до сих пор капитан Крузенштерн так ласково обращался с ним. Старейшины, родственники Тапеги, очень раздражены и жаждут мести.
Шлюпка подошла к «Неве». Крузенштерн, выслушав рассказ Лисянского и Робертса, взволновался.
— Я оставил Тапегу у себя в каюте, — сказал он, — и, конечно, ни в какие цепи его не заковывал. Мы расстались самым дружеским образом. Может быть, Ратманов заковал его без меня? Нет, тут что-то не так… Ратманов не мог сделать такую глупость.
Он сейчас же сел в шлюпку и помчался вместе с Робертсом к «Надежде».
Бухта была пуста — островитяне, постоянно плававшие в ней и продававшие морякам кокосовые орехи, исчезли.
Это был дурной знак.
Взойдя на палубу «Надежды», Крузенштерн вызвал Ратманова.
— Что вы сделали с Тапегой? — спросил он его.
— С Тапегой? — удивился Ратманов. — Ничего я с ним не сделал.
— Вы заковали его в цепи?
ebooksa