— Только не съезжайте на берег, — сказал Синглтон. — Пока вы на корабле, туземцы — ваши друзья, потому что у них одна пушка, а у вас сорок. Но, если вам придется покинуть корабль, вы погибли: Тагофа и Палу командуют двухтысячной армией, вооруженной ружьями английского образца. На берегу вас всех убьют. Они видят, что ваше судно в опасности, и радуются. Нет, я вам не советую съезжать на берег — оставайтесь на корабле. Быть может, цепи выдержат, и, если утихнет буря, вы спасены. А на берегу — верная гибель.
Дюмон Дюрвиль послушал Синглтона.
Шестнадцать суток ревел ураган, и шестнадцать суток корабль рвался с цепей, как дикий зверь. Шестнадцать суток моряков поджидала смерть.
Но цепи выдержали.
Синглтон и вожди оставались на корабле почти все шестнадцать суток. Вожди радовались сытной корабельной пище, а Дюмон Дюрвиль, боясь с ними поссориться, кормил их до отвала.
— Откуда у островитян столько ружей? — спрашивал Дюмон Дюрвиль Синглтона.
— Сюда за провиантом часто заходят китоловные и торговые суда, сэр, — отвечал Синглтон. — Прошли те времена, когда островитяне встречали белых, как друзей. Китоловы и купцы столько раз расстреливали их, что островитяне возненавидели белых. Здешние вожди — люди неглупые. Они приказали в уплату за провиант не брать ничего, кроме ружей. Капитанам волей-неволей пришлось отдавать им ружья. И вот за двадцать лет у них накопился целый арсенал.
— А как попала на остров пушка?
— Пушка им досталась в одно время со мной, — объяснил Синглтон. — Двадцать лет назад я был матросом на одном купеческом корабле. Наш корабль сел на мель возле острова Тонгатабу. Бо́льшую часть нашей команды во главе с капитаном островитяне заманили в лес и там убили. Нас на корабле осталось всего тридцать человек. С мели сняться мы не могли. Когда у нас вышла пресная вода, мы сдались. Захватив и разграбив корабль, островитяне свезли на берег и нашу единственную пушку.
— А что же стало с вашими товарищами? — спросил Дюмон Дюрвиль.
— Бо́льшая часть была убита еще в первый год нашей жизни на острове. Кой-кому удалось впоследствии попасть на проходившие мимо суда и уехать. Теперь я остался здесь один.
— А вы отчего не уехали, Синглтон?
— Ах, сэр! — вздохнул Синглтон. — Я живу на этом острове уже двадцать лет. У меня здесь жена и дети. Вожди обращаются со мной почти как с равным. А что меня ждет в Англии? Родные мои уже, верно, умерли, и денег у меня нет ни гроша. Видно, мне суждено умереть на этом острове.
На шестнадцатый день, 22 апреля, буря улеглась и ветер переменил направление. Якоря были подняты, и при громких криках моряков корабль отошел от рифа.
Дюмон Дюрвиль повел «Астролябию» в бухту, в которой останавливался д’Антркасто. Теперь, когда опасность миновала, он решил приступить к главной своей задаче — розыскам следов пребывания Лаперуза на острове.
Колдунья
Дюмон Дюрвиль обратился за помощью к Синглтону.
— Неужели у вас на острове нет ни одного человека старше пятидесяти лет? — спросил он.
Синглтон задумался.
— В центральной области острова живет одна старуха, по имени Томага, — ответил он. — Сколько ей лет, я не знаю, но она гораздо старше всех здешних жителей. Она дочь царя Тубо, который, по преданию, правил островом полвека назад. Островитяне считают Томагу колдуньей и раз в год съезжаются к ней на поклон.
ebooksa