Алекто вновь качает головой.
– Он не может вмешиваться. Он дал присягу.
– Что и это все? Я застряла в Загробном мире? – Я кладу голову на ладони и растираю лицо. Быть этого не может.
– Ты можешь остаться здесь с нами, – мягко произносит фурия. – Мы хотим, чтобы ты осталась.
– Я не могу, – отвечаю я, опуская руки. – Я, конечно, ценю ваше предложение, но мне здесь не место. Мой отец и мачеха будут волноваться, если я не вернусь, а мне не хочется делать им больно или пугать их. И у меня есть свои заботы. Сад, за которым нужно ухаживать. Школа. – Папа и Мерри, должно быть, уже вернулись с перидейпнона. Прочитали мою записку. Ждут, что я с минуты на минуту вернусь домой. – Вы действительно не можете вернуть меня домой?
Она качает головой.
Мне придется проглотить свою гордость. Придется попросить Аида вернуть меня назад. Извиняться, умолять – все что угодно, что потребует его дурацкое эго.
– Ну что ж. Можешь отнести меня к Аиду? – прошу я, ощущая тяжесть на сердце.
Фурия выглядит задумчивой.
– Я могу слетать к нему. Могу просить от твоего имени. Он, скорее всего, выслушает меня, ведь мы заключили трактат.
Точно. Трактат. Я киваю.
– Ты уверена? Мне не хотелось бы стать причиной раздора. Это не твоя проблема. – Это моя проблема. Моего дурацкого характера. Папа был прав.
– Я буду только рада. Все будет хорошо. Доверься мне. Я скоро. – Она снова хлопает меня по руке и взмывает в воздух.
Оставив меня одну в Эребе.
Я отодвигаюсь от края, возвращаясь к центру, где безопасно и можно почувствовать твердый пол под ногами.
Здесь так тихо. Я всегда считала Остров тихим местом, но это не так. Там всегда слышен шелест морских волн, завывания ветра, крики птиц, звуки телевизора из домов и тарахтение тракторов. Здесь не слышно ничего. Абсолютная тишина.
Я думаю о Бри, которая где-то там, среди этой тишины. Навеки.
Она никогда не любила тишину. Всегда пела или мурлыкала что-то себе под нос, у нее всегда была включена музыка. Можно ли здесь петь? Есть ли здесь музыка?