– Мы должны вернуться к своим обязанностям, – сообщает она, и мой желудок сжимается. – Но ты сегодня останешься здесь. Гермес составит тебе компанию, чтобы ты не скучала, – продолжает фурия. – У нас еще будет время. Много времени. А он предупрежден, – зловеще добавляет она.
Мы обе оборачиваемся и смотрим на бога, который так и остался стоять в нише Мегеры с блаженной улыбкой на лице. Я испытываю такое облегчение, что у меня кружится голова.
Алекто подходит ко мне и пробегает прохладными нежными пальцами по моей щеке, а затем наклоняется и целует ее.
– Мы принесем тебе еще больше вкусной еды, когда вернемся, – обещает она. – И легенды о нашем величии, дабы вдохновить тебя. Я буду скучать, – тихо добавляет. – Милая, нежная сестра.
Три фурии одаривают меня теплыми взглядами на прощание, затем взмывают в воздух и улетают, оставляя нас вдвоем с Гермесом. Он по воздуху подходит ко мне.
– Значит, ты не сказал им.
– Я обещал, – отвечает бог.
– Что имела в виду Мегера, когда сказала, что ты предупрежден?
На его лице проскальзывает тень улыбки.
– Если я попытаюсь вывести тебя из Загробного мира, их возмездие будет скорым и беспощадным. – Он замолкает и проводит языком по зубам. Его глаза сосредоточиваются на какой-то точке позади меня, и он добавляет: – По всей видимости, им не доводилось испытывать свои плети на божественной плоти, но им не терпится узнать результат. И пусть я и не самая желанная их жертва, но стоит мне перейти сестрам дорогу, как мой ихор[12] прольется на Луг Асфодель.
Я в изумлении качаю головой.
– Ого.
– Это точно. – Гермес отвечает на мой взгляд. – Довольно яркая и детальная картина вырисовывается.
Мы замолкаем, и я стараюсь этого не представлять.
Затем мне приходит в голову кое-что еще.
– Аид приказал им не брать меня с собой?
Лукавая улыбка расползается по его идеальному лицу.
– Почему бы тебе самой не спросить его об этом? – Гермес кивком указывает мне оглянуться.
Я поворачиваюсь, и все мое тело вспыхивает огнем.
Аид стоит позади меня, идеально ровно, совершенно неподвижно, его руки и тени прижаты к бокам. Одна бровь приподнята, но лицо разглаживается, возвращаясь к тому мягкому и добродушному выражению, которое он, похоже, так любит. Бог снова в земной одежде: в черных брюках, черной рубашке, застегнутой на все пуговицы, и в туфлях. Волосы откинуты назад с его теперь уже невозмутимого лица. На фоне Гермеса Аид еще меньше походит на бога – скорее на парня с материка, приодевшегося для вечеринки с друзьями.
ebooksa