Её тёмные крылья

Она лгала мне. Она притворялась моим другом. Все они.

Это происходит снова.

Мои глаза и горло жжет от слез. Я не могу дышать. Я трясусь так сильно, словно земля подо мной ходит ходуном.

Это происходит снова.

«Этопроисходитсноваэтопроисходитснова».

– Кори, – зовет Аид, протягивая ко мне руки, но я качаю головой, глядя на него, безмолвно умоляя меня не трогать. Потому что если он сделает это, если именно он из всех людей проявит ко мне сочувствие, боюсь, я просто разобьюсь вдребезги. Затем его взгляд скользит мимо меня, и на его лице проступает выражение, которого я раньше никогда не видела у него – открытое и беззаботное. Бог похож на обычного земного мальчишку.

Аид нежно берет меня за плечи и разворачивает.

– Смотри, Кори, – просит он, и его дыхание касается моего уха. – Посмотри на свой сад.

Я забываю свою печаль. Забываю вообще обо всем.

Двенадцать зеленых побегов пробиваются из-под земли, и я наблюдаю, как крошечные листья разворачиваются и тянутся наружу, а стебли медленно тянутся к пустынному небу.

– Ты сделала это, – говорит Аид, и когда я смотрю на него, вижу его яркий, пылающий взгляд, устремленный на меня.

«Я сделала это».

Всхожесть

Я медленно приближаюсь к побегам, боясь, что если буду шагать слишком громко или слишком тяжело, то они снова спрячутся под землю. Я осторожно опускаюсь на колени.

Выращивать растения – мой конек. Кому-то с легкостью дается изучение новых языков, кто-то умеет рисовать, а некоторые имеют идеальный слух. Я не умею ничего из этого, но зато у меня получается давать жизнь растениям. Еще ни разу не случилось такого, чтобы посаженное мною не взошло и не дало плоды. Ни разу. Раньше я думала, что все дело в том, что я верно рассчитываю время, изучаю необходимую информацию и внимательно слежу за процессом.

Но теперь я сомневаюсь.

Аид в своих модных брюках опускается на колени рядом со мной, прямиком в грязь.

– Раньше здесь подобного не случалось? – шепчу я, глядя на ростки.

– Никогда. Даже у… – Он замолкает и сглатывает. – Я не способен на такое. Не могу давать жизнь. Здесь никогда не существовала жизнь, до тебя.

Бог выглядит смущенным, его плечи напряжены и подняты почти до ушей.