Иначе с чего вдруг моя сильная и независимая, по ее собственным словам, мать возомнила себя «Отчаянной домохозяйкой»?
Она родила меня в восемнадцать. И наверняка сейчас до нее наконец дошло, что я испортил ей всю жизнь.
Что ж, может быть, стоит ее порадовать и сдохнуть прямо сейчас? С удовольствием сделаю это. Прямо здесь. Я лучше застрелюсь, чем выйду на это поле в стремном фиолетовом лонгсливе и черных обтягивающих тайтсах.
Я был здесь сотни миллионов раз. Тысячи студентов скандировали мое имя, пока я набирал бешеную скорость, врезаясь в препятствия в виде других игроков. Я был чемпионом. Первым номером. Звездой «Ягуаров».
А кто я теперь?
Неудачник, который тренирует других «Ягуаров».
Я… чирлидер.
Пресвятая Мария Матерь Божья!
Я даже благодарен, что мама заставила меня прийти на этот матч вместо нее. Теперь я точно уверен, что лучше покончить с собой, чем тренировать чирлидеров.
Позорище.
— Рожу попроще не хочешь сделать? — интересуется Деймон, стоящий рядом со мной с бутылкой воды в руках и пристально смотрящий на меня своими насыщенными синими глазами.
Молча отворачиваюсь от друга, продолжая буравить взглядом поляну. Парни разминаются на зеленом газоне: кто-то тянется, кто-то бегает, а кто-то кидает друг другу мяч. Хукер20 «Ягуаров» Калеб обсуждает тактику сегодняшней игры с тренером на скамейке. Все заняты делом.
Один я нихрена не делаю.
Ну и Деймон, который мнит себя Гермесом.
Придурок он, а не древнегреческий Бог, если честно.
Мы дружим со школы, и за эти десять лет у меня сложилось впечатление, что его рот в принципе никогда не закрывается. И это так меня раздражает. Постоянно ловлю себя на мысли, что хочу засунуть ему в рот кляп, но боюсь, что этому сексуальному извращенцу может это понравиться, так что не рискую пробовать.
— Ты какого черта вообще приперся? — снова пытается завести разговор Деймон.
Какая ему вообще разница? Не понимаю.
— Шел бы ты разминаться, Бог Скорости, — выплевываю я.
Друг усмехается и поигрывает бровями.