Мое тело горит изнутри, так что я не сразу понимаю, что начался дождь. Мелкие капли стремительно несутся прямо на нас с оранжевого неба, и с каждой минутой грибной дождь становится все сильнее. Головой понимаю, что нужно спрятаться в каюте. Но также осознаю, что если сейчас мы окажемся там, то переспим.
Я безумно ее хочу. Просто невероятно.
До боли. До одури. До помутнения рассудка.
Но я не знаю, готова ли она заняться сексом на первом свидании.
Я видел, как вел себя с ней ее бывший. Как лапал при посторонних, как болтал об их сексуальной жизни в раздевалке, и как ей этой не нравилось. Я не собираюсь поступать с ней так. Да, я отправил ей белье с запиской, но лишь для того, чтобы она понимала, что я не буду настаивать и принуждать, и она разденется только тогда, когда сама этого захочет.
Моя рука путается в влажных волосах Лу. Она придвигается ко мне ближе, и я довольно мычу ей в рот, смакуя потрясающий вкус вишни. Ее язык жадно сплетается с моим, вызывая электрические импульсы по всему телу. Я едва сдерживаюсь, чтобы не раздеть ее прямо здесь. Собрав всю свою силу воли в кулак, отстраняюсь и шепчу:
— Дождь идет.
— Правда? — Вскидывает бровь она.
Киваю.
Святой Иисус!
Беру свои слова про ум назад. Я констатирую факты, как придурок.
Лукреция улыбается своими припухшими от поцелуев губами. На ее длинных ресницах застыли капли воды, а волосы уже почти полностью промокли. Она смеется, но я вижу, что дрожит.
— Замерзла? — шепчу я.
— Немного.
— Пойдем внутрь, — хрипло предлагаю я, а затем, увидев ее кивок, поднимаю ее на руки и спускаюсь по лестнице вниз.
Оказавшись в каюте, я ставлю Лу на ноги, а затем опускаюсь перед ней на пятки, чтобы снять с нее промокшие лиловые найки. Затем помогаю ей избавиться от мокрых джинсов, не лишая при этом себя возможности провести подушечками пальцев по гладкой коже ее бедра, которая тотчас же покрывается множеством мурашек.
— Холодно, — шепчет Лу.
Поднимаю на нее взгляд и понимаю, что она лукавит. Дело не в том, что у меня холодные руки. Лукреция возбуждена не меньше меня.
Но если она хочет поиграть в игру, то я подыграю.
— Да? А мне вот жарко, — издаю смешок.