Мэри тоже закатывает глаза, а затем машет свободной рукой и произносит:
— Ладно, это в целом не важно. Просто Вуди — придурок.
— Конкретный, — кивает Элис.
— Я не ожидала от него подобного. Учитывая то, что он, очевидно, на стероидах, я вообще удивлена, что у него встал.
Элис прыскает от смеха и тут же прикрывает рот ладонью.
— Ну что? Лу, я же права? — допытывается Мэри.
— У него пару раз вставал, — тихо произношу я.
Сама не ожидала от себя, что поделюсь с подругами этой информацией, но, наверное, я просто хочу наконец-то об этом кому-нибудь рассказать. Да, я много болтаю, но я никогда не распространялась о нашей с ним сексуальной жизни. Мы практически не занимались сексом, а если и занимались, то это был процесс, длящийся не больше пары минут. Его никогда не интересовало, чего хотела я. Он получал свое удовлетворение и заканчивал. Просто Вуди был слишком крут для того, чтобы тратить время на удовлетворение меня.
Но..секс — это не главное. И я говорю об этом не потому, что он ни разу не доводил меня до оргазма, неа, совсем не поэтому.
— Пару раз за три года? — ахает Элис.
— Святые печенюшки, Лу!
— Тебя должны прировнять к лику всех святых, — вскинув брови, восклицает Эл.
— Боже мой, Элис, не богохульствуй!
— Ой, да ладно вам. Иисус не против хорошего секса! — усмехается подруга и поднимает свой бокал. — Выпьем за то, чтобы у следующего парня нашей горячей итальянки стоял всегда и везде!
— Что? — хмурится Мэри. — Ну уж нет, давайте лучше: чтобы у следующего парня нашей горячей итальянки стоял только на нее!
Под звонкий смех мы чокаемся граненными бокалами и залпом их опустошаем. Горячая жидкость растекается по горлу, и я вдруг выдыхаю, осознав, что свободна.
Больше не нужно делать что-то лишь для того, чтобы угодить кому-то.
Больше не нужно терпеть все то, что я так сильно ненавидела столько лет.
Больше не нужно притворяться.
Теперь можно быть самой собой.